Будапештская весна - страница 49

На улице шел густой снег. Он мгновенно облепил плащ Золтана и припорошил его непокрытую голову. Чистый, сверкающий снег толстым слоем лежал на тротуарах, на дорогах, на развалинах домов. Уличный бой затих. Вот уже несколько дней подряд стояли морозы. Золтан почувствовал, как по спине пробежал холодок. Лицо стало мокрым. Хорошо было бы сейчас поваляться в снегу, оказаться не с чужими, незнакомыми людьми, а в обществе друзей! На морозе Золтан почувствовал себя сильным и молодым и даже обрел уверенность, что этим вечером он обязательно встретит Ютку. Если нужно будет, он обойдет все дома на площади Палфи, заглянет в каждый подвал…

На улице Ваци не было ни одной живой души. Только из подворотни доносилась хриплая музыка шарманки: старый бородатый нищий в черном рваном пальто медленно крутил ручку — то ли по привычке, то ли ради собственного удовольствия, так как людей вблизи него не было. Заметив Золтана, он уставился на него и, протянув грязную, красную от холода руку, скорее потребовал, чем попросил:

— Подайте кусок хлеба. Кусок хлеба…

Золтан уже не раз видел этого странного старика, но только сейчас так поразился его бедности. Одетый в лохмотья, в худых ботинках, он просил милостыню в полуразрушенном городе, где и без него было немало голодных. И вдруг Золтану пришла в голову мысль, что этот старик наверняка не переживет осаду города. Золтан отдал ему всю мелочь, которая у него была (набралось пенгё десять или двенадцать), испытывая при этом угрызения совести, так как понимал, что сейчас нищий почти ничего не мог купить на эти деньги.

Однако старика, казалось, это нисколько не беспокоило. Он рассыпался в благодарностях и, закрутив ручку своей шарманки, хрипло запел:

Чтобы не видеть старика и не слышать его песню, Золтан бросился бежать и остановился только на улице Эшкю. Прислонившись к стене какого-то дома, он достал платок и вытер вспотевшее лицо. Быстро темнело, снег на улице был белым как мел. Золтан заметил, что одна из башен собора покосилась.

Неожиданно рядом с Золтаном появился запыхавшийся полицейский. Он был весь в снегу, сапоги в грязи. Лицо полицейского заросло густой щетиной, вероятно, он дня три не брился. По-видимому, он был свободен от дежурства, поскольку нес тяжелый чемодан. С сердитым видом он стряхнул с себя снег, отдышался и, вытерев красное лицо, сказал, посмотрев на небо:

— Замолчали, черт бы их побрал!..

— Да.

— В Буду?

— Туда.

Через несколько минут на улице появился военный грузовик. Полицейский бросился ему навстречу. Остановив машину, он мгновенно залез в кузов, втащив туда и свой чемодан. Брезента на кузове не было, там сидело довольно много людей.

— А вы разве не поедете? — крикнул полицейский Золтану и, подав руку, помог ему влезть в машину.

Мост Эржебет был скользким от снега, к тому же в нескольких местах его пробили снаряды, и потому ехать по нему пришлось очень медленно. Снег шел так густо, что Дуная почти не было видно. Случайные попутчики, оказавшиеся в кузове грузовика, молчали. У подножия горы Геллерт машина свернула направо, но, доехав до взорванного памятника Гёмбёшу, остановилась, так как путь преграждали обломки разбитого трамвая. За несколько минут водитель грузовика и пассажиры общими усилиями расчистили дорогу, и грузовик снова помчался в сторону Цитадели.

Возле Цепного моста машина свернула налево. Многие сошли здесь. Слез и Золтан, решив дальше идти пешком. Рядом с ним оказался полицейский со своим тяжелым чемоданом. Уже почти совсем стемнело.

— Теперь куда? — спросил полицейский Золтана.

Золтан искоса взглянул на полицейского и, не желая раскрывать своих намерений, ответил:

— Да тут недалеко, у моста Маргит…

— Тогда нам по пути. Я должен отнести этот чемодан в Обуду своему тестю. Жена напихала в него одежду, тряпки — черт знает что!

Золтан снова украдкой посмотрел на полицейского. Что ему от него нужно? Лицо его раскраснелось от утомления. Под носом — коротко подстриженные усы, шея — толстая и сильная. Маленькие глазки быстро перебегали с одного предмета на другой. Полицейский тяжело дышал от натуги, неся тяжелый чемодан. Вероятно, он идет из Кишпешта или откуда-нибудь еще дальше. Не спал несколько ночей и теперь хочет, чтобы ему помогли… Вырядившись в форму, воспользовавшись непогодой, спасает собственное барахлишко…