Буратино ищет клад. Повесть-сказка - страница 13

Когда братья вернулись к компании, они выглядели очень довольными.

Лиса попросила «почтеннейших синьоров» выслушать ее.

— Пудель Артемон, как известно, не очень разговорчив, все «гав» да «гав», и от него мы мало что узнаем о кладе. К нему на помощь обязательно поспешит кто-нибудь еще. Скорее всего Буратино. Он упрямый мальчишка, но его можно надуть и все узнать. Вот тогда и собачку скушаете.

— Ладно, я немного подожду, — буркнул Фырдыбас, рубанув по воздуху саблей.

Лиса и кот в сопровождении вороны, тут же отправились в засаду к той яме, куда попал Артемон. Время тянулось долго. Но наконец-то они возвратились, волоча связанного Буратино. Он действительно измучился, ожидая Артемона, и отправился его спасать.

— Ну что я говорила! — торжествовала лиса. — Вот он!

Карабас обрадовался больше всех.

— Теперь-то я с тобой разделаюсь, несносная деревяшка, — зарычал он.

Он собрался было хлестнуть Буратино плеткой, но ее под рукой не оказалось, и он ударил его наотмашь своей тяжелой ручищей. Буратино охнул, перекувырнулся в воздухе, зацепился курточкой за гвоздь и остался висеть, покачиваясь рядом с клеткой попугая. Карабас тоже охнул, так как больно ударил руку о туловище Буратино.

— Ну, погоди, проклятый чурбан, — заклокотал он. — Завтра утром ты нам все расскажешь, и я с тобой разделаюсь! Теперь от меня не уйдешь! Горько поплачет твой Карло.

Было уже совсем поздно. В окошко светила зашедшая луна, издалека доносился рев то ли льва, то ли еще какого-то зверя.

Разбойник зевнул, потянулся, крякнул, сказал свое любимое:

— Как раз в самый раз, спать ложится Фырдыбас. — Лег на пол, на циновку, и тут же уснул.

Карабас устроился рядом, и вскоре оба захрапели. Трудно было решить, кто из них храпит громче, но рев стоял такой, что дикие звери, бродившие в лесу, спешили отойти подальше.

Лиса, хотя и была измучена событиями прошедшего дня, взялась стеречь пленников, но к полуночи устала бороться со сном и разбудила Базилио:

— Видишь, кто висит? — спросила она кота, указывая на Буратино.

— Вижу, — ответил сонный кот.

— Смотри, чтобы он не пропал. А то новый хозяин твой замечательный хвост отрубит. Разглядел, какая у него сабля?!

— Разглядел, — пробормотал кот.

Буратино висел на гвозде со связанными руками и молчал. Он-то не спал. Суставы поскрипывали, двигаться было больно, и ни одной дельной мысли не приходило в деревянную голову. Как же удрать? Эх, до чего же жалко папу Карло, который будет горько по нему плакать. В другом конце хижины тихонько скулил Артемон. У него болели лапы, крепко связанные веревкой.

Вдруг Буратино услышал совсем рядом ворчливый шепот:

— А ты кто такой?

Это спрашивал попугай из железной клетки. Буратино встрепенулся и тоже шепотом стал рассказывать про себя и про своих друзей. Попугай слушал торопливый рассказ мальчишки, не перебивая.

— Да, попали вы в историю, — наконец проговорил он. — Компания здесь собралась отвратительная.

— Так зачем же вы здесь живете с этим разбойником, если знаете, что он плохой? — удивился Буратино.

— Не просто плохой, а очень плохой. Самый злой человек на всем свете, — сказал попугай и замолчал на несколько минут.

Потом он продолжал:

— Меня зовут Перико. Много лет тому назад разбойник поймал меня, посадил в железную клетку, а дверцу клетки запаял намертво, чтобы я не улетел. Вот и сижу я в ней, и, видно, уж никогда не летать мне на воле.

— А как же вас освободить? — сочувственно спросил Буратино.

— Поднять и унести клетку ты не сможешь, если только сломать? Да и это тебе не по силам. Но я попробую чем-нибудь тебе помочь, — сказал Перико. — Подвинься поближе, — и он принялся клювом через прутья клетки развязывать узел на руках Буратино.

Через несколько минут руки мальчика были свободны, и он уже собрался спрыгнуть вниз, как попугай его остановил:

— Подожди, подожди…

— А я не боюсь прыгать, — возразил Буратино. — Я смелый.

— Нет, дело не в этом. Ты грохнешься об пол и разбудишь всю банду. Надо что-то придумать.

Тут снизу раздался тоненький голосок:

— Что у вас происходит?

Буратино испугался и замер, но Перико его успокоил: