«Быть может за хребтом Кавказа» - страница 12
Исторический архив Грузии: поскольку же в Тифлисе находилось главное управление всем Закавказьем, то здесь не только Грузия — весь край «за хребтом Кавказа и столетий». Сотни тысяч архивных дел, разделенных по «фондам», ожидают благосклонного внимания потомка (точно так же как деловые, личные, секретные и откровенные листки и папки 1980-х годов предстанут перед очами наших праправнуков).
Фонд 11 — Дипломатическая канцелярия наместника Закавказья.
Фонд 16 — Канцелярия Тифлисского гражданского губернатора.
Фонд 26 — Тифлисское губернское правление.
Фонд 254 — Тифлисская казенная палата.
Фонд 1505 — бумаги историка Полиевктова.
Фонд 1706 — бумаги литераторов, историков братьев Бориса и Спиридона Эсадзе.
Один из самых важных и обширных — фонд 2: Канцелярия главноуправляющего в Грузии и Закавказским краем.
Фонды делятся на описи, описи — на сотни и тысячи дел, и всегда занятно наблюдать, как в скучноватые делопроизводственные номера и реестры вторгается буйная, нерегламентированная жизнь.
Фонд 16, опись 1, дело № 4835 — «О непозволительных предсказаниях персиянина Мустафы» (отсюда ясно, что и предсказания и будущее бывают позволительными или предосудительными).
№ 4796: «Дело о прекращении бродяжничества под предлогом путешествия в Иерусалим».
№ 3846: «О поступлении со священником Бахтурадзе по законам за обвенчание тушинца Шао Берикашвили на двух женах».
Еще дела, одно за другим: «Ведомости происшествий по Закавказскому краю» за отдельные месяцы. Каждое дело в среднем листов по 40–50, а внутри разделы: «Драки», «Самоубийства», «Неумышленная смерть», «Святотатство», «Скотский падеж», «Младенец, утопший в кувшине», «Брат, нечаянно выстреливший и попавший сестре пулей в щеку, где она находится и поныне»…
Дела о ссылке крепостных крестьян в Сибирь: грузинский гражданский губернатор князь Палавандов доказывает петербургскому начальству, что ввиду непросвещенности кавказских крестьян их не следовало бы ссылать в Сибирь и «лишь по мере успехов просвещения» они смогут в будущем дорасти до подобного наказания…
Случайные дела из океана минувшего: Кавказ пушкинский, лермонтовский. Кавказ грибоедовский, за которым в основном и пустился в дальний и быстрый путь автор этих строк.
«Существуют ненаписанные биографии мест. Места связаны с людьми. Эта связь крепкая, нерушимая» (Тынянов).
Нет у специалистов разногласия, что о Грибоедове мы знаем чрезвычайно мало: в 1826-м бумаги уничтожены перед арестом, в 1829-м растерзаны в Тегеране; позже сгорела драгоценная черновая тетрадь, оставшаяся у друзей…
Великий человек, чья дата рождения на сегодня точно неизвестна (считалось и в учебниках записано — 1795-й, но в последнее время находится все больше доводов в пользу 1790-го, и, конечно же, разница в пять лет важна для объяснения характера, поступков, см. [Мещеряков II]).
Особенна, таинственна внутренняя, личная жизнь Грибоедова. Была, например, несчастливая любовь, о которой он сам писал — «испортила мне полжизни», «черней угля выгорел», — но не ведаем, о ком речь… Наиболее известная грибоедовская примета — очки, за которыми на разных портретах — то лик холодный, надменный, иронический, то — веселый, растрепанный, беспомощный. В мемуарах друзей вдруг обнаруживаются сведения, что Грибоедов «был изрядно суеверен», что умел смешно и странно обижаться, что обладал «характером Мирабо», который был, как известно, «вулканом гремящим, львом рыкающим»…
Если все это сложить, то… ничего определенного не получается. Блок видел в Грибоедове «петербургского чиновника с лермонтовской желчью и злостью в душе, неласкового человека с лицом холодным и тонким, ядовитого насмешника и скептика» и при этом — «автора гениальнейшей русской драмы, не имевшего ни предшественников, ни последователей, равных себе» [Блок, т. 5, с. 168].
А вот мнение выдающегося ученого (вызвавшее, впрочем, недовольство многих коллег): «Судьба Грибоедова — сложная историческая проблема, почти не затронутая наукой и вряд ли разрешимая научными методами из-за отсутствия материалов» (Б. М. Эйхенбаум, см. [Тын. Восп., с. 80]).