Царевич - страница 3

– Что значит – не нашлось? – вскинулся Царь и потряс в воздухе кулаком. – Да как она смеет прямо с экрана самовара такую беспардонную ложь…

– Клади, – мягко вставил своё веское слово Ферапонт.

– Что? – опешил государь, который не привык, чтобы его перебивали.

– «Ложь» – неграмотно, – обстоятельно пояснил советник. – Надо говорить: «Клади».

– Ну, беспардонную клади, – отмахнулся Царь. – Сути-то это не меняет!

На экране снова появился корреспондент.

– Эксперты прогнозируют небывалый наплыв туристов. Добро пожаловать в Трисемнадцатое!

Толпа в самоваре радостно загалдела, и Царь недовольно щёлкнул пультом, выключая звук.

– Ты смотри, какой движ! – невольно восхитился Волк.

Остальные участники собрания захлопали глазами. Сообразив, что сленга тут никто не понимает, Серый попробовал объяснить:

– В смысле, движуха… Ну, перемещение людей туда-сюда в выходные… Короче, туса!

– Вот – туса! – оживился Царь. – А если мы, допустим, выступим на этом конкурсе и победим, к нам же на будущий год тоже народ повалит – в виде туристов, финансовые потоки потекут – в виде денег, движуха пойдёт – в виде гуляний! Ну и так далее… – Государь внимательно оглядел собравшихся. – Кто у нас может принять участие в конкурсе?

Ферапонт кивнул на окно, за которым дворник усердно махал лопатой, расчищая снег:

– Э-э… Фрол может.

– Так он вроде не поёт? – усомнился Царь, снова выглядывая на улицу.

Советник поправил пышные усы и кивнул:

– Я и не говорю, что он поёт. Я говорю, что может. Просто он свободен в эти выходные.

Дворник услышал их разговор и так свирепо сверкнул глазами, что Царь поспешно закрыл окно и задумался:

– Та-ак… ещё кто? – задумался Царь.

Его взгляд упал на Ивана, и царевич испуганно вжался в кресло.

– Не-не-не… Ты вспомни, как я в караоке «Ланфрен-Ланфран» спел – все аж из окон повыпрыгивали. А один мужик вообще умер… правда, через три года и не от этого… но умер же!

За окном вновь послышалась зычная песнь Кота. Все с надеждой переглянулись.

– Ну нет! – возмутился Волк. – Как можно такое выносить на общее обозрение? Это же вообще выносить невозможно!

– С другой стороны, голос-то сильный… – заметил Царь. – И главное, противный! А это как раз то, что народ любит.

– И он же учёный! – добавила Василиса. – Нотную грамоту знает.

– А потом – он же мышей ловить умеет! – добавил Ферапонт.

– И как это ему поможет на музыкальном конкурсе? – хмыкнул Царь.

Советник не растерялся:

– А вот, допустим, набрал он с кем-то ещё одинаковое количество голосов. Дальше – по дополнительным показателям: кто из них легче, по личным встречам и разнице забитых и пропущенных… А там, глядишь, и до мышей дойдёт! Так вот, если до мышей дойдёт, то у нашего преимущество – он же кот!

Царь только отмахнулся от Ферапонта и спросил у остальных:

– Что скажете?

– А если вдруг не выиграет? – засомневался Волк.

– А не выиграть он не может. Он же наш! – накинулся на Серого государь, которого эта крамольная мысль привела в ярость. – Ты хоть одну сказку видел, чтобы наши в ней не выигрывали?! Даже если уже всё, проигрывают, всё равно за три секунды до конца они – раз! – и выигрывают. Это ж наши!

В этот миг Василиса указала на самовар и прибавила звук:

– Папа, они ещё что-то говорят!

На блестящем самоварном боку снова появилась Аделаида.

– …Вот-вот начнётся жеребьёвка, и уже через час мы узнаем окончательный состав участников и порядок их выступлений, – сообщила она. – Всё, я пошла вести церемонию, а вы смотрите её в прямом эфире. С вами была Аделаида Чарр. Целую!

Ведущая отправила зрителям воздушный поцелуй, и бок самовара погас.

– Я не понял… У нас чего – всего час, что ли? – озадаченно пробормотал Царь.

Решено: в конкурсе надо участвовать. Тут, конечно, такое началось! Царство вверх дном! Крики, беготня, всё кувырком – чемоданы, подушки, коровы, бабы, избы, Иван, Волк…

Не поверите: Василиса первая собралась! Она же, когда ей надо, очень быстро всё делает. Просто ей раньше никогда не надо было.

Прямо к крыльцу царского терема подали поезд. Василиса тут же присмотрела себе место у окна. За ней втащили чемоданы и коробки, вошли Иван с саквояжем и Волк с рюкзаком. Последним в купе ввалился Царь и устало опустился на сиденье. Потом, правда, подумали и Царя решили оставить: вдруг кто придёт, а дома никого! Чуть Кота в суматохе не забыли. Учёный влетел последним, упал на царёво место и вытаращил удивлённые глаза.