Цари мира - страница 12

— Mannaggia![16] — произнес Лемми. — Ведь если этот субъект от меня ускользнет, он побольше наделает нам хлопот, чем сам Мермильод! Надо с ним покончить!

Август месяц — самый жаркий на юге.

Жители Ниццы буквально задыхались от жары и спешили уехать в горы. Иностранцев в это время года не бывает, да и к тому же они все стремились в Париж на Всемирную выставку.

В одной из дач, уютно расположенной на склоне горы, по дороге в Симеиз, недалеко от только что устроенного бельгийским обществом экспрессов Палас-отеля, скромно жил и занимался научными исследованиями молодой инженер Дюпон, младший брат игуменьи кармелиток. Серьезный, верующий, горячо любящий свою родину, роялист в душе, он посвятил жизнь свою и труды несбыточной утопии: вернуть Францию к монархическому строю. У него и монарх был на примете: прямой потомок Людовика XVI, живший где-то в Голландии. Но его кандидат не имел успеха и среди монархистов. Но, так как Анри Дюпон был, в сущности, добрый малый, то его любили и дружили с ним все антагонисты республики, к какому бы лагерю они ни принадлежали. Ученик «Сен-Сира»[17], прослуживший два года в армии, он более всего имел друзей среди офицерства. Но самым близким другом он считал капитана Дюваля, с которым вместе он кончил курс и служил под одним знаменем. Дюваль был поклонник Бонапарта, как и подобало военному. Он жил тут же, в Ницце, недалеко от полка, где служил.

Выдался особенно жаркий день. Мы застаем Дюпона в его мастерской перед машиной особой конструкции, которую он собственноручно заканчивает, следя по чертежу, лежащему на его письменном столе.

«Так, теперь готово, — самодовольно подумал он. — Электрический ток доходит до наивысшего напряжения. Тот же принцип, как и беспроволочный Маркони. Но у того волны излучаются по всем направлениям; Филиппов же достиг того, что направляет свой ток по прямой линии. Какая простая и остроумная штука! Жаль, что нельзя сделать опыт. Мой аппарат готов. Посмотрим прицел. Этот рычаг устанавливает расстояние, а вот этот — направление. Для проверки пропускается слабый ток, чтобы показать, что цепь замкнута. Если на конце траектории не находится взрывчатого вещества, соединение с землей не произойдет и цепь будет разобщена. После взрыва цепь размыкается, и это служит сигналом, что результат достигнут. Страшное орудие!..»

— Ну, как идут твои опыты? — неожиданно послышался вопрос, выведшей Дюпона из задумчивости.

— А, это ты, мой дорогой Дюваль, как ты меня приятно обрадовал. Опыты идут отлично, или, вернее, я их еще не производил, но зато все уже для них готово.

— Так за чем же дело? Направь прицел на любой форт или склад пороха…

— Что ты, что ты! Разве можно шутить этим? Неужели ты не веришь в силу этого аппарата?

— Нисколько, мой милый Анри. Не обижайся, я скептик. Таких волшебных орудий не существует и не может существовать. Но пусть ты прав, и твое электричество могущественно, несмотря на его слабую силу. Ведь твой ток не достигает даже одного ампера!

— Верно, но он, проходя через взрывчатые массы, раскаляет их, и это причиняет воспламенение.

— Хорошо, в таком случае сделаем такой опыт: ты не пустишь полного тока; только удостоверимся, что ты правильно навел орудие.

— Дюваль, это опасно. Я могу не рассчитать силу тока или ошибиться в предполагаемой огнеупорности состава пороха, и произойдет несчастье. Нет, оставим лучше это дело и поговорим о полиции. Ты знаешь, правительство…

— К черту правительство и тебя вместе с твоей машиной! Кому она нужна, если ты не в состоянии проверить, может ли она зажечь хотя бы папиросу?

— Это я сделаю для тебя с удовольствием. Возьми в зубы сигаретку и становись. Я буду целиться.

— Нет, нет, зачем же в зубах? Я ее положу на стол, а ты стреляй.

— Смотри, Дюваль, что я буду делать. Положи коробочку шведских спичек в саду, на ту скамейку. А потом приходи сюда.

Коробочка была положена на скамейку, на расстоянии ста шагов. Дюпон навел свой инструмент по направлению сада, не обратил внимания на дальномер, ввиду близости расстояния, а только удостоверился в правильности проектированной линии. Пущен был слабый ток. Он сомкнулся, значит — проходит через цель.