Чёрт красивый - страница 11
— Ну, чего ты там про Пушкина то… хотела рассказать?..
— Да заходил он ко мне, вот чего!.. — неожиданно приободрилась Кукушкина; ей и правда уж очень хотелось поделиться неожиданным впечатлением, похвастаться перед подругой – что сегодня её наконец то поимели как следует.
— Да ты что!?
— Ага! Он даже и не уговаривал меня – сразу пялить начал! В общем познакомились, представляешь!
— Да ты что!?
— А потом он книжку взял почитать интересную.
— Какую такую книжку?.. — Кирпичёва продолжала с иронией смотреть на свою подругу – хотя та этого не замечала.
— Роман «Москва-Петушки», Венедикта Ерофеева… Это между прочим я ему посоветовала…
— Это что за хрень такая?
— Да про алкаша одного, позорного…
— То есть?
— Ну, про себя самого Ерофеев ту книжку написал, — Лизавета смачно сплюнула в сугроб, — В общем правду жизни, какая она есть на самом деле описывает… Он там только на первой странице, уже успел более ящика водки выжрать – представляешь!.. И всё это в одну харю …
— Иди ты!? — удивлённо задвигала ушами Кирпичёва, — А дальше чего?..
— А дальше я не дочитала… На второй странице стошнило меня… в общем плохо мне стало… Это-же просто ужас – какой правда жизни то оказалась, хоть я и сама пьянчужка… Ну ты же знаешь…
— Ещё бы! Ну конечно знаю… — закивала головой Кирпичёва.
— Но чтоб столько, за один раз!..
— Круто!.. Ну а мне то дашь почитать?..
— Не советую …
— А Пушкину посоветовала…
— Да действительно… Надо было ему чего-нибудь из Николая Островского предложить, типа «Как закалялась сталь» или…
— Дура что ли?
— Да, действительно.
Тем временем резко потемнело в округе, луна лишь краешком мелькнула, да спряталась за первую подходящую тучу; и вот уж снег повалил хлопьями, да такими огромными.
— Ну вот и пришли! — тормознула размечтавшуюся Лизавету Кирпичёва, — Тебе на право, а мне на лево… Хотя постой… Это тебе на лево… Да смотри там – сильно то на лево не заворачивай – побереги здоровье… Помни подруга – у тебя семья…
— Да знаю… — недовольно произнесла Кукушкина и повернула к своим воротцам, — Надо ещё успеть мужу кашу овсяную сварить, а то с работы как всегда голодный придёт.
— Давай, давай! — приободрила её Кирпичёва, и так не доверчиво в след посмотрела: «Ну всё, видимо приехала Лизка… совсем крыша у неё прохудилась… а я ведь её предупреждала…»
Глава 8.
МЕЖДУ НАМИ ДЕВОЧКАМИ.
А тем временем Лизавета печку в избе затопила, и вот уже кашу для мужа своего стряпает, в кастрюльке ложечкой помешивает; а сама всё про Пушкина думает. Думает, да не особо верит в случившееся:
«Видимо глюки всё это… Это же надо – всего с пол бутылки бренди – а вот уже и сбрендила».
И дальше себе размышляет:
— А может это опять Иван Тарасович Дудко меня разыграл… всю жизнь меня поиметь пытается – ну точно… а я-то дура и повелась, ещё и сама на него сверху запрыгнула… Сейчас, наверное, Дудка эта, перед друзьями на до меня потешается …
— Постой, но ведь он книжку взял почитать?.. — одёрнула сама себя Лизавета.
И сама себе же на то ответила:
— Ну так это для виду – якобы …читать умеет».
Хотела Лизавета масла растительного в кашу добавить, чтобы повкусней Степану Никаноровичу было кушать, да передумала:
«Ничего, мой мужичёк и так сожрёт, а масло мы лучше сэкономим пока…»
И дальше продолжает сама с собою беседовать:
— Да нет, вроде на Дудку этот совсем не похожий… У Ивана Тарасовича хрен слишком большой… я бы его по хрену сразу признала…
И тем самым, сама же себя и насмешила:
— Хи-хи-хи!
— Да хватит уже!.. — отрезала сама себе Лизавета, словно не одна она, а двое их было на кухне беседующих между собою.
К примеру – первая из них типа умная – всё понимающая, та которая фактами аргументирует: а вторая – хи-хи, глупая, второй лишь бы посмеяться – ну и дура конечно полная. Но это так отступление с кратким на то пояснением от автора. Ну да ладно, отвлекаться не стоит, давайте лучше послушаем их внимательно.
— А у этого Пушкина, — не выдержала смешливая, — пушечка-то совсем малюсенькая… Хи-хи-хи…