Да, был - страница 13
— Не умничайте, — сказал он, — директива остается директивой. Проследите, чтоб она была выполнена. — Фон Штропп раскурил сигарету и, выпустив тонкую струйку дыма, добавил: — После того, как поработает разведчик…
ДИРЕКТИВА КЕЙТЕЛЯ
…Офицер разведки штаба полка в течение двух часов через переводчика допрашивал пленных, а затем встал и с усмешкой сказал: «Пройдемтесь, господа».
В помещении, куда привели пленных, было душно, накурено. Человек пятнадцать офицеров и несколько солдат встретили их зловещим молчанием. Старко, понуря голову, буркнул: «Добрый вечер», а Русин быстрым взглядом окинул комнату и большой, чисто выструганный стол посреди нее. На маленьком столике поверх пишущей машинки в футляре стояла миниатюрная жаровня. В ней горели кубики сухого спирта. В голубых язычках пламени лежал медицинский ланцет.
Обер-ефрейтор, щуплый мужчина низенького роста с веснушчатым лицом, подошел к Старко. Снизу вверх глядя на него, он пальцами оттянул поясной ремень пленника и озорно сказал:
— Херр рус… брук… брук низь клял…
Послышался смех. Старко добродушно посмотрел на обер-ефрейтора и повел плечами: дескать, не понимаю.
— Снимите штаны, — давясь от смеха, сказал по-русски один из офицеров.
Присутствующие расхохотались.
«Пороть будут», — тоскливо подумал Старко. Ища сочувствия, он обвел глазами присутствующих и, глубоко вздохнув, взялся за ремень.
Обер-ефрейтор торопил: «Бистро… шнель…» Старко степенно снял ремень, скатал его, засунул в карман и начал медленно расстегивать пуговицы.
Обер-ефрейтор ухватил Старко за подол гимнастерки, подтянул к столу и потребовал: «Брук долой… легись». К Старко потянулись руки, схватили его за плечи, толкнули в спину.
Стиснув зубы, сжимая кулаки, Русин наблюдал за экзекуцией. Пять солдат навалились на голову пленника, другие держали за плечи, за ноги. Обер-ефрейтор по-деловому отметил на теле точку и звонко выкрикнул:
— Ассистент… битте!..
Один из фашистов передал обер-ефрейтору ланцет с раскаленным кончиком лезвия и услужливо пододвинул флакон с тушью. Присутствующие затаив дыхание приблизились к столу, с любопытством наблюдая за манипуляциями палача. А тот, гадко улыбаясь, поднял руку. Блеснула сталь…
— Стойте, гады! — не своим голосом крикнул Русин и кинулся на помощь другу.
Кто-то произнес: «Хальт!» Сильный удар прикладом автомата пришелся меж лопаток, по недавно зажившей ране. Русин упал.
Фашист, приговаривая: «Момент, момент… айн… цвай…», раскаленным ланцетом сделал на ягодице Старко две насечки, сходящиеся под углом в тридцать градусов.
Старко взвыл, рванулся и, разметав держащих его, вскочил на ноги.
От злого смеха фашистов задребезжали оконные стекла. Полный капитан, держась за живот, хохотал громче всех… Схватили Русина, скрутили руки, швырнули на стол…
…Пленных заперли в сарае. А утром привели их во двор штаба и до часу дня держали у крыльца. Затем посадили на грузовик и повезли под охраной шести автоматчиков. В сопроводительном отношении на имя начальника дулага было написано: «При этом представляются военнопленные Русин и Старко. Оба подвергнуты обработке в соответствии с директивой верховного главного командования германских вооруженных сил от 20/VII—1942 года за № 3142/42 ОРГ/IV ч.»
Документ подписал командир полка оберет фон Штропп. Ночью он получил долгожданный приказ о повышении в чине и об утверждении в должности…
НАЧАЛО…
Часовой раскрыл калитку, и друзья оказались во дворе пересыльного лагеря, расположенного на территории бывшего кирпичного завода. В центре огромной площади, со всех сторон обнесенной колючей проволокой в три высоких кола, у водопроводного крана стояло человек двадцать с котелками в руках. На восьми вышках маячили автоматчики, а из амбразур выглядывали тупорылые крупнокалиберные пулеметы.
Правую часть площади занимали навесы для сушки кирпича. Под ними копошилась серая людская масса — военнопленные. Одни лежали, сидели на корточках, другие бродили между ними.
Старко посмотрел на Русина и легонько подтолкнул его.
— Пошли выбирать курень.
У ближайшего навеса друзья остановились.
— Когда попали? В каком бою? — поинтересовался паренек с забинтованной головой.