День милосердия - страница 34
На следующий же день Федор поехал в город к начальнику управления. Тот выслушал вроде бы внимательно, но когда Федор спросил, как же на деле помочь леспромхозу поменять трансформатор на питпункте, как-то вяло и кисло ответил, что попробует, но шансов почти никаких — разные ведомства, во-первых, и во-вторых, леспромхоз временный. Федор ушел ни с чем, и с тех пор стало как за правило: в леспромхозе короткие замыкания, а все отключения валят на подстанцию. Ему бы плюнуть на это дело, сидят без энергии — ну и бог с ними, сами виноваты, но нет, запали в голову черный барачек и пять пацанчиков с хирургическими дефектами. И стал он думать, как вывернуться из положения, сделать из кафтана тулупчик. И придумал…
Четвертый трансформатор на станции годами стоял без всякого употребления. Его дотошно проверяли при ежегодных осмотрах, меняли масло, чистили контакты, и он всегда был готов к включению, но, как выяснил Федор из записей в оперативном журнале, за последние несколько лет ни разу не включался. Вот его-то и решил Федор использовать вместо леспромхозовского питпункта, подключив его к главному, работающему трансформатору.
Федор хоть и не был большим докой в электрических расчетах, но тут, загоревшись, набрал в управлении книжек, определил коэффициенты трансформации, проверил сечение проводов линии на новые токи, и все у него получалось на бумаге ладно и складно. Правда, на сборках в леспромхозе выходило по напряжению чуть меньше, чем положено было, но он по опыту знал — не велика разница, моторы потянут.
Когда на подстанции появился Иван, Федор рассказал ему о своей затее. Тот прикинул, набросал расчетец и моментально вывел экономию — давай, говорит, подадим рацпредложение, премию получим. Федор еще по заводу знал, как связываться с БРИЗом — замусолят, замучают разными бумажками, больше не захочешь. Иван тогда заметно охладел, а Федор, наоборот, еще больше распалился.
Дело-то было нехитрое: одно переключение сделать на самой подстанции да одно — на леспромхозовском питпункте. Нехитрое, но не простое. Федор был монтером дисциплинированным, знал строжайший порядок работ на подстанции: только по нарядам, только по разрешению. Пришлось обращаться к начальству — начальство почесало затылок, хмыкнуло, промычало что-то невнятное и сказало: «Ладно, посмотрим». Федор понял это как одобрение, зашел к диспетчеру, выписал наряд на производство работ и, договорившись с Коблашовым, не откладывая, взялся за переключение. За день все было сделано, и к вечеру Федор включил новую, свою схему. По этому поводу была выпита с Коблашовым и Иваном бутылочка, схема обмыта, и Федор, пожалуй, впервые в жизни пел за компанию песни.
Не прошло и недели, как на подстанцию нагрянуло начальство: «Кто позволил? Почему своевольничаешь?» Федор — то, се, вы же разрешили. «Ничего подобного! Не было разрешения!» — «Ну так разрешите, линия же работает, все в норме». — «Не положено такое подключение, не по правилам». — «Там люди мучаются без света, оборудование простаивает». — «Пусть они и думают, а нам так не положено!»
Тут же собственноручно отключил начальник схему Федора, сделал грозную запись в журнале, а на другой день привезли на подстанцию разгромный приказ: Пигареву — строгий выговор с лишением премии, диспетчеру — выговор, линейному инженеру — выговор. Всех строго предупредить, у всех провести внеочередную проверку знаний Правил технической эксплуатации…
«Ну, что тебе говорил! — сказал Иван не без злорадства. — Тут только один путь — рацпредложение». И Федор согласился. Иван, как более грамотный и шустрый, нарисовал схему, составил текст, приложил расчеты — Федор только расписался.
Федора и раньше уже покручивало, поламывало в груди, а после приказа он совсем слег, словно подломилась в нем какая-то последняя хрупкая решеточка, которая сдерживала болезнь. Три месяца, считай, провалялся по разным больницам, и вот, через три месяца вышло решение по рацпредложению. Надо бы срочно делать схему, а он лежит пластом — ни рукой, ни ногой…
— Схему надо делать, — сказал он Ивану.
— Завтра начнем. Я же тебе только что сказал: бригада приедет, я — наблюдающий.