Дети Дня - страница 28

Когда Хонора ушел в Объезд, он оставил сына в Столице местоблюстителем. И Таора остался там же. А когда король вернулся, все и произошло…

Онда кивнул. Что было потом, он знал. Король попытался убить сына, а когда Таора-бард попытался помешать ему, Хонора убил его заклинанием. А потом барды возвели Ианту на престол отца, словно искупали свою вину. Даже не стали требовать, чтобы он встал на Камень.

Мирьенде словно прочла его мысли.

— Так что, Онда, Ианта не был истинным королем. Камень не крикнул под ним, и мы не совершили преступления, успокоив его.

— Но земля не предавала его! Земля приняла его королем, иначе он не мог бы исцелять, не было бы изобилия, сменился бы ход времен…

— Онда, а ты не думаешь, что в нем просто текла иная сила? Чужая? Та, что шепчет этим самым боговнимателям? Что он заключил какой-то…уговор? И что не просто так умерли три жениха принцессы? Потому он и не встал на Камень, потому отослал от себя бардов…

Онда, мы сделали великую ошибку двадцать лет назад. Мы отступились от короля-барда, а потом, чтобы сохранить мир, отказались от власти. Чтобы нас не боялись. Чтобы мы остались чистенькими. И мы не вмешивались ни во что. Так что в том, что сейчас происходит, мы виноваты, — распаляясь, она шипела и плевалась как кошка. — Ах, если бы Хонора пожил подольше! Пережил бы своего дурного сына, тогда и внук был бы достойным короны! А что сейчас?

— Ты не забыла, какое у деда было прозвище? Хонора Теварский мясник! И ты называешь его правильным королем? Или ты просто не можешь забыть, что Хонора привечал бардов, а Ианта ненавидел? Потому первый хороший, а второй негодяй, хотя оба красавцы те еще?

Мирьенде нехорошо улыбнулась.

— После событий на Теваре вот здесь, внизу, нас допрашивали старшие. А потом… это был ужас, позор, трусость, Онда! Они не хотели, просто не хотели признавать, что твари были у них под носом! Конечно, они же барды, старшие, мудрые, а тут такое! Твари на острове счастья! Ах ты…!

— Но ты не могла быть на Теваре! — крикнул Онда. — Это было сорок лет назад!

Мирьенде расхохоталась. Она смеялась долго.

— Ах, Онда, ну как же приятно тебя слушать! И как забавно тебя удивлять!

Голос не сразу послушался Онду.

— Но сколько же тебе лет? — проговорил он, лишь потом сообразив, насколько нелепо звучит его вопрос.

— У женщин не принято спрашивать о возрасте.

Она вспорхнула с резного табурета, обошла вокруг стола за спиной у Онды.

— Я была там. Я была из молодой поросли Хоноры. Он сам отбирал учеников в Дом Бардов. Чтобы мы понимали его, чтобы стремились к тому же, что и он, верили бы в то, что все можно исправить, и положили бы жизнь на это. Мы с Лайнэ были лучшими. Он взял нас с собой.

…Королевская ладья подходила к острову. Тевара, остров Счастливых, вставал над золотой водой. По древнему договору между первыми королями-братьями и первым хозяином Тевары, Тевандой, на эту землю без дозволения мог ступать лишь король и двое его спутников. Остальные люди попадали сюда лишь если их привозили сами теварцы. Они мало кого принимали к себе и никогда не покидали острова. Своих женщин замуж не отдавали, но привозили с берега женихов и невест, за которых платили родным огромный выкуп. Но кому посчастливилось побывать на острове, те писали о гостеприимных островитянах, пребывавших в счастливой простоте нравов на лоне природы, о прекрасных девах, готовых ублажить гостя как только можно ублажить, о благоуханных цветах и жемчужных россыпях. И о звездном жемчуге. Одно зерно такого стоило дороже всех ароматов Синты вместе с самой Синтой. Жемчуг обладал странным свойством вызывать вещие сны и давать дар прозрения будущего. Во всем мире было считанное число таких жемчужин, и когда будет добыта следующая — никто не знал. Жемчужины «жили» примерно столько, сколько мог бы прожить человек — каждая свой срок.

И мало кто писал о том, что любой чужак, который пытался попасть на остров против воли хозяев, становился жертвой моря. Но это знали все. И это знание лучше всего охраняло остров.

Хонора, став королем, возродил древнюю, уже почти забытую традицию Объезда, и по пути посетил и Тевару. Он сам, королевский бард, и еще двое из молодых бардов — Мирьенде и Лайнэ.