Дети Розы - страница 13
От стола поднимался сладковатый острый запах маслин и свежего хлеба с кунжутным семенем. На деревянной доске расположились паштеты трех видов, и на один из них Бенуа с ноткой сомнения в голосе обратил внимание гостей:
— Он приготовлен из маленьких птичек. Из дроздов. Вам это может не понравиться, да? Но здесь это традиция.
Последнее слово он произнес так, будто им можно многое объяснить. Когда они уселись за стол, молодая пухлая и довольно бойкая девушка внесла два блюда с гарнирами. Судя по разбитной манере и оценивающим взглядам, которые она бросала на гостей, любовницей Бенуа она не была. Впрочем, когда девушка покидала комнату, хозяин дома проводил ее недовольным взглядом.
— Надеюсь, фазаны вам по вкусу? У меня здесь небольшой участок земли. Пригоден для олив, но не для винограда. Это даже на ощупь чувствуется. Так вот, фазаны… — Тут он рассмеялся. — Как бы мне хотелось, чтобы все туристы, приезжающие во Францию, увидели нашу деревню. Только на земле живут прекрасные люди. Будь у меня сын, я подарил бы ему ферму и имел бы все, что нужно человеку для счастья. У моих нескольких гектаров, — продолжал он, — двухсотлетняя история. В нашей округе живут honnêtes gens[18]. Мы любим дисциплину, труд и порядок.
Тем временем разбитная девушка вернулась с блюдом, на котором лежали дымящиеся птичьи тушки. Мясо фазанов было темным, а соус темно-красным.
— Превосходно, — сказал Мендес, скосив один глаз на девичьи округлые формы.
Она зарумянилась, но вздернула подбородок и смело вернула ему взгляд.
— Великолепно, — подтвердил Тобайас.
Бенуа с гордостью наполнил их бокалы. Он чувствовал расположение к своим гостям. Был польщен тем, что они посетили его дом.
— А мсье Мендес, — сказал он, — где он пожелал поселиться? Ну конечно же, в campagne[19]. Он понимает, где здоровье Европы.
— А я-то всегда полагал, что он скорее горожанин, — не без ехидства заметил Тобайас.
— Ну разумеется, все мы горожане, тут ничего не поделаешь. Вот и мне приходится месяцами жить в Марселе. Но когда идет речь о выборе дома… Сейчас трудно найти другое место, где существуют авторитет и иерархия и где все это служит основой правильной жизни.
— Я же говорил тебе, Тобайас, — сказал Мендес, — что ты окажешься в хорошем обществе.
— Но у меня есть сомнения, — заметил Ансел, — в том, верно ли Мендес выбрал окружение.
Мсье Бенуа удивленно поднял брови.
— Окружение для него, вот что я имел в виду, — сказал Тобайас. — Такой выбор лишит его активности. Ведь он пытается изменить свои естественные отношения с…
— Властью?
— Откровенно говоря — со всей географией его успеха.
— Я полагаюсь на тебя, ты будешь держать меня в курсе всех дел, — сказал Мендес довольно жестко.
— Тогда тебе придется читать мои сообщения и отчеты, — парировал Тобайас.
Мсье Бенуа не уследил за этим обменом репликами, но уловил его тон, и, когда девушка снова появилась с засахаренными каштанами, он с тревогой посмотрел на лица гостей.
— Здесь, похоже, почти ничего не меняется, — заметил Тобайас.
— Правда. К примеру, и сейчас французы терпеть не могут англичан, — поддразнил его Мендес.
Мсье Бенуа нахмурился.
— Помните Мерс-эль-Кебир[20]? Там англичане убили сотни французских моряков. Это было в начале войны. Потому что не доверяли. И есть люди, которые не хотят забывать эти черные страницы. Я не такой, — сказал он с укоризной. — Моя семья всегда верила в счастливую Европу.
— Всегда? — спросил Мендес с ноткой иронии.
— Всю мою жизнь. Я этого не стыжусь. Существуют и другие мнения, но я считал, что это Господь посылал нам испытания.
— Мне-то всегда было трудно определить, что происходит по Божьей воле, а что нет, — сказал Мендес.
— Да-да, очень может быть. В некоторых случаях. Но при La Gueuse[21], при старой республике, вера в Божий промысел считалась недопустимой. В школах не преподавали религию. Это было под запретом. Только после Петена, только тогда мы снова обрели духовные ценности. Это семья, это плодовитость. Петен положил конец нравственному падению. Ну конечно, когда они стали посылать добрых французских рабочих на немецкие заводы, кто ж стал бы поддерживать такое правительство. Но мы стараемся не вспоминать эти времена.