Девочка-Царцаха - страница 27

Председатель хорошо говорил по-русски. Ксения объяснила ему, что по плану его аймак не подлежит обработке, но сейчас же, как только она вернется в Булг-Айсту, напишет в область и, наверное, им дадут какие-нибудь дополнительные средства, чтобы очистить и Харгункины.

— Ты не беспокойся, времени у нас еще достаточно. Когда я получу ответ, сразу тебе сообщу.

Она хотела еще что-то сказать, но ветер донес до них такой смрад, что она закрыла лицо руками.

— Ой! Что это?

— Сколько раз я говорил, чтобы покойника никогда на степь не бросал!— воскликнул председатель,— Никак не хотят слушать-

ся! Потому что гелюнг учит так хоронить!— Председатель показал кнутом в сторону,— Вот когда хотон рядом с хурулом стоит, нам очень трудно народ учить... Давай, пожалуйста, ненадолго в хотон едем, там я немножко-немножко шуметь буду.

В хотоне председатель собрал граждан и настоял на том, чтобы сейчас же, при нем, Нормай был зарыт.

— Если еще раз такой будет,— сказал он,— я штрафовать буду. Скоро десять лет, как советская власть, а вы все еще гелюнгов слушаете. Еще я узнаю, чем он лечил Нормая. Наверное, опять сулему давал! Ну, кто пойдет закапывать?

Опять пришлось идти буянчи. Ведь прикасаться к мертвому было опасно. Но один буянчи не мог справиться с трупом и председатель назначил сам еще двух комсомольцев. Они не очень-то обрадовались такому поручению, но ослушаться Ибеля не могли.

Поговорив еще немного с гражданами, Ибель проверил, как управились парни с Нормаем, и похвалил их.

— Если еще кто-нибудь умрет, я сразу в аймак к тебе приду,— отозвался один из них.—Ты тогда сразу приезжай. Больше нюхать это не хочу. Пускай гелюнг нюхает!

— Вот это очень хорошо будет,— сказал Ибель Ксении, сворачивая на дорогу.—Еще один-два раза заставить мертвого нюхать, народ сам не захочет гелюнгов слушать.

Навстречу двигался всадник о двух конях. Поравнявшись с хурулом, он круто свернул к нему, не обращая внимания на приближающуюся подводу. Ксения с любопытством проводила его глазами, удивляясь, что такой молодой калмык едет в хурул.

— Наверное, опять помирал кто-нибудь или родился. Он за гелюнгом едет, коня для него ведет.

Саженей за двести от хурула всадник спешился и медленно пошел к хурулу. Дойдя до ворот, он привязал коней, встал на колени и, отвесив три земных поклона, постучал.

— Правильный буддист! Знает, к хурулу подъезжать на лошади нельзя,— сказал председатель и вдруг поднял брови.— Йёх! Вот так правильный буддист! Смотри! Лошадь в хурул заводит! Как это может бывать? Никогда раньше гелюнг никакой скотина в хурул не пускал...— Ибель даже остановил подводу.— Кто такой?

— Давай и мы заедем в хурул, Ибель. Мне очень интересно посмотреть, что у них там за стенами. А ты все равно должен с гелюнгом разговаривать, как он Нормая лечил,— предложила Ксения.

— Тебя гелюнг в хурул не пускает. Женщинам туда нельзя. Если ты туда пойдешь, потом гелюнг будет две тысячи поклонов делать в наказание. Нет, мне очень интересно, как он в хурул лошадь повел! Давай, поедем!— и председатель решительно повернул к хурулу.

Ибель стучался очень долго. Наконец калитка открылась. Гелюнг явно не хотел пускать в хурул Ибеля. Он вышел наружу, плотно захлопнув калитку, и стоял перед Ибелем с неподвижным бледным лицом, глядя куда-то в пространство, точно совершенно не замечал ни его, ни Ксении, сидевшей на подводе.

Председатель что-то толковал ему, что-то спрашивал, и гелюнг отвечал редко и односложно. Ксения никак не могла понять, спокойно или с раздражением воспринимает он замечания Ибеля.

Наконец председатель вернулся к подводе.

— Очень плохой человек этот гелюнг,— сказал он со вздохом, отъехав от ворот хурула.— Я ему крепко сказал, если еще один раз он лечить кого-нибудь будет, я в милицию доклад сделаю. Уже третий человек умирает, как он полечит.

— А он что?

— Не видал разве? Молчит, как мертвый. Я ему сказал, зачем так долго не открывал. Он сказал — молился. А я спрашиваю — у тебя лошадь в хуруле тоже молился? Он...— председатель не докончил: сзади раздался выстрел, и над головами просвистела пуля.

— Эх, сволочь!— Ибель погнал лошадь.— Это что такое будет?