Ди - охотник на людей - страница 12

— Друзей?! Они мне не друзья, — заверил Греко, со страхом косясь на кол. — Эта шлюха Дорис заслужила казнь, она убила хранителя десятого сектора Фронтира — Магнуса Ли.

— Не смей произносить его имя, мерзавец, — Майерлинг приблизился к Греко, одним ударом опрокинул его на землю и поставил ногу на широкую грудь. — Такие как ты — просто расходный материал. Что же касается Лэнгов — не беспокойся, о них мы тоже позаботимся.

Ди почувствовал неприятный запах. От близости аристократа пленник обмочился, что было вдвойне позорно. Майер осклабился и отошёл от Греко как можно дальше.

— И что прикажете делать с этим отбросом? — поинтересовался Лава, раскачиваясь на каблуках. — Это же всё равно, что ребёнка бить.

— Именно этим ты и займёшься, — отозвался Майерлинг, поднимая с песка толстый чёрный кнут, на который ранее никто не обратил внимания. — Воткни кол в землю и привяжи к нему этого простолюдина.

— Как всегда на мне грязная работа, — пожал плечами Лава, но приказ выполнил.

Когда Греко был привязан к шесту за руки, ноги и шею, не в силах шевелиться, а дампиры отошли в сторону, Майер снова приблизился к пленнику. Размяв кнут в руках, аристократ ловко замахнулся им. Кнут рассёк воздух со свистом и врезался в мягкую плоть со звонким шлепком. Парень вскрикнул и разрыдался от боли. Рубашка на груди Греко разошлась, обнаружив длинный след от удара. Кожа на животе лопнула и закровоточила. Следующим, не менее точным ударом, Майерлинг оставил ссадину на плече Греко. От третьего удара на теле пленника появилась узкая рана во всю грудь. Аристократ нанёс приговорённому не меньше дюжины ударов. Греко кричал и плакал, пока кнут не хлестнул его по лицу, рассекая губы, нос и правое веко. После этого парень молчал, и рыдал бесшумно, даже когда вся передняя часть туловища превратилась в кровавое месиво.

— Лава, переверни его спиной к нам, твоя очередь показать, как ты усвоил мой урок, — жёстко приказал Майерлинг. На его лице не была отражена жажда крови, которую обычно испытывали вампиры при виде чужих ран. Барон презирал людей на столько, что даже их страдания не приносили ему удовлетворения.

Красноволосый дампир, решив смолчать на этот раз, быстро отвязал Греко, кое-как развернул его неповоротливую тушу лицом к колу и связал заново, на этот раз крепче, ибо парень уже не стоял на ногах. Ди наблюдал за этим не шевелясь и не вмешиваясь, ибо понимал, что очень скоро этот нечленораздельно мычащий полутруп поступит в его распоряжение.

Майер передал Лаве кнут, указал какую позу лучше занять, а затем отошёл в сторону и встал рядом с Ди. Пытка Греко продолжилась. В отличие от Майера, что был хмур во время бичевания, Лава явно развлекался. С лица красноволосого воина не сходила улыбка, даже когда после особо сильного удара летящий назад хлыст обрызгал его лицо кровью. Слизав кровь с губ и размазав её остатки по своим и без того красным волосам, Лава продолжал измываться над молчаливым, уже не похожим на себя Греко. Дампир забыл, как высказался о избиении ребёнка, и к счастью для его чести, Греко не был ребёнком.

— Хватит! Остановись! — приказал Майерлинг, приходя в ярость. Вампир, с его сверхъестественным слухом, первый заметил, как редко дышит Греко. — Он нам ещё нужен!

— Ха-ха, а я только вошёл в раж, — добродушно отозвался Лава, перекидывая хлыст через свою шею, совершенно не обращая внимания на стекающую по рубашке кровь. — Надеюсь с девчонкой Лэнг мне разрешат развлечься подольше.

— Разрешат, не переживай, она будет вся твоя, — ответил Майер, одарив воина пренебрежительной улыбкой. — А теперь развяжи его.

— Будет исполнено, — произнёс Лава и направился к Греко.

— Готов? — спросил Майерлинг, поворачиваясь к Ди.

— Да, — кратко ответил дампир, выходя из оцепенения. Ди сам не заметил, как всё это время стоял не подвижно и неотрывно смотрел, как плоть пленника расходится под ударами кнута.

Хотя пытки претили Ди, он должен был признать, что Лава выглядел потрясающие в этот момент. Азарт в его кровавых глазах, безумная усмешка на губах, обнажающая слегка выделяющиеся клыки, развевающиеся красные волосы и напряжённые мышцы на руке, которая раз за разом опускала на спину Греко толстый кожаный кнут. Может Лава был жесток, но Ди был бы рад занять у него на время хоть каплю этого возбуждения.