Дневник под номером шесть - страница 33

Дверь его дома открылась, и мы проникли внутрь. Едкий запах табака витал в воздухе, в дальней комнате громко шумел телевизор, из которого противный голос вещал в глупые головы людей о зарплатах, о жизни, вновь обманывая и впихивая в разум ложь. Мы прошли мимо этой комнаты и попали в кухню. Чарльз постоянно что-то твердил, не давая мне даже вставить слово, это очень сильно раздражало, но я пытался сдерживать свою злобу. Ведь, так интересно было то, что он собирался показать мне. Чарльз откинул липкий половик, под которым находилась дверь, ведущая в подвал. Темная бездна пожирала мой взгляд. Спуск в тот подвал, как лестница в человеческую душу. Там лишь темнота так мило вглядывалась в глаза. Окунуться в душу других людей? Это так странно. Идти на ощупь, не замечая просветов, что изредка пронзают гнилые забитые доски, оставляя людям лишь хрупкую надежду на счастье. И этот мир, который скрыт в самых темных уголках человеческой души, где еле живые пошлые, мерзкие мысли доживают свои последние годы, подпитываясь болью своих фобий, раздавит вас так же, как и темнота сырого подвала, набитого страхом и ужасом! Идти вперед, доверяя лишь ощущениям, причинять боль, которая храниться в каждой душе, вытягивать ее наружу! Словно медленно ступать по скрипящим доскам, разливая бензин из канистры, дойти до середины и поджечь весь этот рай! Стоять, наслаждаться видом этого мира, который был погружен в темноту, и сгореть, разлетаясь пеплом памяти по разуму их душ!

Мы спустились в подвал, и Чарльз зажег настольную лампу, освещая помещения, одаривая мои глаза образами, которые так сильно впадали в душу…».

- Морган, ты так сильно хвалился своим делом, но теперь не рассказываешь мне об этом. В чем дело?

- Джефри, мне очень тяжело говорить об этом

- Но ты же помог ей. Или я чего-то еще не знаю?

- Я помог, но только в пределах этих стен – Морган замолчал, погружая свой тяжелый взгляд в темную бездну размышлений и раздумий

- Ты так и не смог вылечить ее – улыбка вновь скользнула на лице Джефри – И почему она не в стенах этой больницы?

Морган не мог говорить, он лишь молчал, собираясь с силами, чтобы выдавить из себя хотя бы пару слов и остановить это глупое молчание, которое не давало дышать усталому миру. Джефри долго смотрел на мужчину, а затем, произнес:

- Что тревожило ее, Морган?

- Многое – тихо ответил мужчина – Она очень часто приносила мне рисунки, в которых изображала свои взгляды

- Что она рисовала на тех листах, Морган?

- По-настоящему страшные вещи. Для ее возраста – это было запредельно. Мне до сих пор снятся те рисунки – Морган закурил сигарету – Люди, у которых нет глаз, ртов, эмоций. Ужасные черно-белые картины. Серые круги на белых листах – мужчина тяжело выдохнул – Пугающе. Наверное, она пыталась донести свои секреты.

- Художники – задумчиво произнес Джефри – Знаешь, Морган, они прекрасны. В каждом человеке, который творит кистью по новым холстам, живет так много чувств, уходящих из души прямо в снег, создавая на нем новые круги, витки великолепных миров. Иногда, лестница в душу художника лежит именно через холст, через его работы, которые так плотно въедаются в глубокие глаза людей!

- Как ты думаешь, что именно она хотела донести?

- Желание того, чтобы люди вокруг стали добры к ней, перестали сверлить ее взглядами, колоть укусами своих жалких слов! Разве ты сам не понял этого?

- Хотел услышать твое мнение, Джефри

- Ты же до сих пор хранишь эти рисунки?

Морган ничего не ответил, опустив руку в карман. Вскоре, в его ладони красовался измятый лист бумаги, который мужчина протянул по направлению к Джефри, заставляя парня увидеть красоту великолепных линий.

На белом листе была изображена картина, на которой Джефри видел столько наслаждения, удовольствия. Так нежно мысли пронзали кожу, а дыхание переключило свой ровный шаг, на быстрый бег. Человек – манекен, без лица, облаченный в черный строгий костюм, украшал белый лист. Через его грудь прорастала великолепная черная роза, пронзая тело насквозь. И капли грязной крови падали куда-то вниз, казалось, они сейчас спустятся с листа и разобьются об тяжелый пол холодной палаты. Джефри проникал взглядом глубоко в рисунок. Туда, где заканчиваются краски, и свой путь начинает полет души. Картина – вирус. Она пронзала разум парня, заставляя его покидать реальность, уводя куда-то далеко, за пределы разумных рамок, ломая их, словно гнилые доски старых построек.