Дни минувшие - страница 20

Иногда обычную чайхану в квартале разделяли на две половины: снаружи ставили самовар и поили клиентов чаем, а внутри дома устраивали курильню опиума.

Вокруг курильни и в ней самой царствовала тишина. Служители бесшумно разносили по комнатам подносы с чаем и сладостями, стараясь не нарушить блаженное оцепенение, в котором пребывали клиенты. Не приведи господь уронить тарелку, кашлянуть или громко рассмеяться — негодованию потревоженных курильщиков не будет конца. Некоторые курильщики, увлекаемые пагубной страстью к опиуму, закладывали свое состояние, становились нищими, готовы были пожертвовать последним ради порции наркотика. Многие превращались в инвалидов, лишенных сил и разума. Это было страшной трагедией, для них и для их семей.

В газете "Йени игбал" от 13-го января 1912-го года была помещена следующая корреспонденция о курильщиках опиума: "Исламский мир": "В 1911 году в различных городах Ирана было употреблено 45 тысяч пудов опиума… Судя по сообщениям статистики, за один год в Иране погибло от опиума 10 тысяч человек, около четырех тысяч сошли с ума…".

В крепости находился караван-сарай под названием "Шишели". ("Фонарный" или "Стеклянный"). Здесь вместо окон над некоторыми комнатами соорудили стеклянные фонари. Было в крепостной части города еще одно увеселительное заведение, которое называлось "Пилляканлы мейхана" ("Погребок"). Надпись над входом, сделанная арабским шрифтом, гласила: "Кто с грузом придет, тот сбросит свой груз, с печалью придет — забудет печаль".

Чтобы привлечь внимание клиентов, владельцы подобных увеселительных заведений водружали на крышах домов огромные фонари из разноцветного стекла. Яркий, призывный свет фонарей никого не оставлял равнодушным.

С утра до вечера толпилась на городских площадях праздная публика. Кого здесь только не было: гадальщики, кудесники, маги, дервиши, заклинатели змей, шарманщики с обезьянами и говорящими попугаями, предсказатели судеб. Они ловко выуживали деньги из карманов доверчивых и щедрых горожан, чрезвычайно охочих до зрелищ. Мусульмане — ашпазы, питичи, кабабчи, кялляпазы, халвачи зазывали клиентов. Так, повар Алекпер славился искусством приготовления плова; в полдень он становился у дверей своей ашханы (харчевни) и приглашал посетителей: "Заходите, дорогие гости, плов готов!.. Горячий, ароматный, с шафраном!.. Если не съедите сегодня плова, завтра заставлю съесть его в виде чилова[10], а послезавтра скормлю с довгой[11]. Так что торопись на обед, дорогой…".

На площадях стравливали собак, устраивали петушиные бои. Многие увлекались боем баранов. Пехлеваны состязались в борьбе. показывали представления акробаты и канатоходцы. В такие дни на площадях начиналось столпотворение. яблоку негде было упасть.

Среди состоятельных бакинцев и даже среди миллионеров было немало любителей боя баранов, птичьих, петушиных боев. Лентяи и обжоры, тунеядцы и шаромыги жаждали развлечений. Правда, нередко эти развлечения кончались трагически: драками, поножовщиной, человеческими жертвами. Иной богатей тайком подкупал судей, чтобы те объявили победителем его борзую или барана. В случае неудачи раздосадованный соперник мог выхватить револьвер и уложить на месте собаку или барана-победителя. Проигравшая слобода держала настоящий траур и до утра не зажигала огней. Победители, напротив, устраивали шумное веселье — с музыкой и танцами

Некоему шапочнику, торгующему бухарскими папахами, привезли из Туркестана в подарок хорошенького бухарского ягненка. Он отводит для ягненка место на застекленной веранде, холит и лелеет его. Маленький ягненок вскоре превращается в огромного разжиревшего барана. Слава о нем разносится по всему городу. В один прекрасный день баран вышел из своего закутка и направился прямиком в гостиную залу, дверь которой, как на грех, забыли запереть. Его внимание привлекло большое, в рост человека, зеркало. Он увидел в нем свое отражение и решил, что встретился с соперником. Разъярившись, баран попятился назад, затем бросился вперед и с такой силой боднул трюмо, что огромное зеркало разбилось вдребезги, усыпав осколками гостиную. Когда хозяева, привлеченные шумом, вбежали в зал, они в ужасе увидели барана с окровавленной головой. Более всех переживал шапочник, возлагавший да своего питомца надежды в связи с предстоящими в городе бараньими боями.