Дом с привидениями - страница 50

Альфред перебирал кости мелких грызунов, нашёл даже заячий череп, и всё никак не мог ухватить ускользающую мысль: могила фонила удивительно знакомо. Он перевёл взгляд на Хавьера, топтавшегося рядом, и вдруг понял: едва уловимый остаточный фон костей напоминал ему молодого Гарсия.

― Сеньор Гарсия, ― Альфред смотрел на Хавьера не то чтобы пристально, но ему показалось, что мальчишка сжался под его взглядом. Он усмехнулся про себя: янтарный цвет многим напоминал огонь. Огонь!.. Его осенило. ― Вы уверены, что покойный сеньор Гарсия на самом деле ваш отец?

― Д-да, ― Хавьер даже икнул от неожиданности.

― Вы уверены? ― строго спросил Альфред, пригвоздив взглядом мальчишку к месту. Ложь он бы сразу учуял, но проверить не мешало. ― Если что-то не так, отпираться бессмысленно: у меня нет желания вникать в вашу частную жизнь и выдавать ваши секреты, так что скажите всё сразу.

За его спиной как-то слишком резко и громко вздохнула Анна: Альфред почти физически ощутил её недовольство, но не захотел обращать на это внимания. Пока. В конце концов, он ведёт следствие.

― Уверен, ― растерявшийся было Гарсия взял себя в руки. ― Несколько лет назад отец попал в автокатастрофу во время поездки в Италию, и я был донором крови. Делали анализы, и группы крови совпали.

― То есть у вашего отца была ваша кровь? ― Картинка в голове потихоньку складывалась. Если он прав, это объяснит многие странности, но не то, что фонила именно могила Чумного Доктора, а не кабинет покойного.

― Выходит, что да. А в чём, собственно, дело?

Альфред с трудом подавил в себе желание закатить глаза. На его взгляд здесь всё было до смешного просто.

― Дело в том, что сейчас и здесь, ― Альфред указал на россыпь костей, ― я ощущаю фон, который мне напоминает ваш.

― Родная кровь… ― пробормотал Хавьер. ― Кажется, я начинаю понимать. Вы хотите сказать, что…

― …хоть вы и сын своего отца, как и, несомненно, сеньора Корлеоне ― его родная дочь, но уцелевший в четырнадцатом веке ребёнок был сыном не владельца поместья, а Чумного Доктора.

― Это объясняет, почему он уцелел. ― Хавьер выглядел, как человек, которому в одночасье открыли все тайны мироздания. ― Тогда выходит, что я и Лючия…

― …потомки Чумного Доктора.

Над разрытой могилой повисло неловкое молчание. Мальчишка Гарсия переваривал услышанное, а Анна просто стояла рядом, переводя взгляд с костей на Альфреда и Хавьера.

― Я вот только одного понять не могу, ― наконец, произнёс Хавьер. ― Причём здесь выкрикивающие имена вороны?

― Вас удивляет способность воронов повторять человеческую речь? ― насмешливо осведомился Альфред. Ему по-прежнему было всё ясно: вороны ― извечные спутники магии, а жившие здесь птицы явно не одно поколение слушали шёпот перевёрнутого лицом вниз мертвеца.

― Нет, ― сухо ответил Хавьер. ― Я занимаюсь орнитологией с детства и как раз специализируюсь на врановых птицах. У воронов вообще существует более трёхсот звуковых сигналов, которые используются в разных ситуациях.

― Я рад, что у вас есть хобби, сеньор Гарсия, ― произнёс Альфред, поднимаясь и разминая затёкшие ноги. ― Может быть, пройдём в дом? Я бы хотел ознакомиться с другими бумагами вашего отца.

***

Альфред с головой ушёл в чтение какого-то ветхого манускрипта и, казалось, не замечал ничего вокруг. Анна несколько раз заводила разговор, мягко намекая, что работа работой, а пообедать всё-таки стоит. В ответ муж хмурился и бросал раздражённые обрывистые фразы, неизменно сводившиеся к короткому: «Мне некогда».

Когда Анна в очередной раз собиралась напомнить Альфреду о необходимости поесть, поддерживаемая молчаливым кивком Хавьера, дверь в кабинет покойного Гарсия отворилась и на пороге возникла Лючия с подносом в руках.

― Тук-тук! ― она жизнерадостно улыбнулась и обвела взглядом ярких чёрных глаз сидевших в кабинете. ― Я подумала, что, пока готовится ужин, вы захотите перекусить, раз уж пропустили обед. ― Она поставила поднос на заваленный бумагами стол прямо напротив Альфреда.

Анна хотела было жестом предупредить Лючию, что отвлекать Альфреда, да ещё таким наглым образом, не самая лучшая идея, и что муж сейчас наверняка выплеснет своё раздражение на возмутительницу спокойствия, но Альфред вдруг оторвался от бумаг и улыбнулся: