Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №3 - страница 5

Фрэнк покачал головой и еще больше, чем прежде, съежился на своем стуле. Как изящны и ухожены были руки Вилли! А вот он свои руки предпочитал прятать. Видел ли он когда-нибудь такое белье, такой галстук?! И уже здоровый смуглый цвет его лица показался ему грубым и обыденным по сравнению со слегка бледным и от этого действительно необычайно тонко вычерченным лицом брата.

- Спасибо, Вилли, - Фрэнк, любуясь, держал в руке портсигар. Хотя он не мог до конца осмыслить, почему красивый желтый глянец должен прятаться под серебряным покрытием. Платину он еще никогда не видел.

Вилли глядел на него с усмешкой и, улыбаясь, громко проговорил:

- Для тебя это действительно чудно, что дьявола засунули в серое платье. Но будь спокоен, он еще не разучился своему маленькому искусству и сохранится таким на все времена.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Фрэнк смущенно. - Вилли продолжал улыбаться с видом добродушного превосходства, да так, что Фрэнк начал злиться.

- Я только хочу предупредить тебя. Вы здесь такие набожные, вы оба, что, конечно, не хотите иметь ничего общего со злом. Несвоевременно думать, что оно обойдет вас стороной, как рыкающий лев или, лучше сказать, белый медведь, что больше подходит к нашему климату...

Тут лицо Фрэнка залила краска от переполнявшего его гнева. Вилли заметил это и примолк. Он неожиданно сделался серьезным, откинулся назад на кровати и некоторое время молча глядел перед собой. Ветер на улице усилился, он набрасывался на ставни дома и неистово завывал в дымовой трубе. Как только он притихал на какое-то мгновение, то в тишине было слышно, как где-то вдалеке жалобно завывает волк.

- Бедный зверь, - сказал Вилли изменившимся голосом, - люди проклинают и преследуют тебя как вредителя, а ведь ты всего-то хочешь утолить свой голод. Но раз ты по воле случая вступаешь в борьбу за власть с человеком, то сразу становишься его врагом. Смотри, Фрэнк, тоже самое происходит с теми из людей, которые следуют только своему порыву, что гонит их прочь от стада себе подобных - либо наверх, к вершинам власти, либо вниз - как уж получится. В одном случае они почитаемы, на них смотрят как на благодетелей человечества, в другом они - преступники или хулиганы. При этом они ведь всего лишь следуют своей природе, сделавшей их отбросами общества.

Сентиментальный тон, совсем не подходивший элегантному Вилли, был не по душе Фрэнку. Да и слова казались ему несуразными, хотя что-то истинное в них в конце концов было. И все Же он ощутил необходимость возразить:

- Но мы ведь не должны следовать нашей природе. В конечном итоге это приведет нас к гибели. Богу угодно, чтобы мы обратились к Нему и, переродившись стали новыми людьми. Ветхую, греховную, земную природу Он хочет обратить в новую, небесную. Он хочет обновить все. Он способен на это, только Он один. Но мы тоже должны стремиться к этому.

Вилли усмехнулся.

- Тут ты, братец, забрел в религиозную сферу. Здесь я чувствую себя не в своей тарелке. Говоря об этом, я прежде всего имел в виду земные вещи. Все же, раз уж ты в такой чистоте и свежести сохранил свою детскую веру, то это очень хорошо, я ни в коем случае не хотел бы тебя каким бы то ни было образом поколебать в ней. Но для мужчины, который повидал жизнь, все представляется несколько иначе. Но я лучше помолчу, ведь матери было бы не по душе, если бы я говорил с тобой в таком ключе.

Лицо Фрэнка снова залила краска, на этот раз от смущения. Задетый, он сказал:

- Я больше не маленький мальчик, у меня есть свое собственное мнение.

В то же время он был рад тому, что Вилли сменил предмет беседы, пугавший его и сбивавший с толку. В течение длительного времени он строил свою жизнь в беспечности и без лишних раздумий, на прочном, как скала, фундаменте веры. И вот внезапно он увидел этот фундамент не то чтобы подвергшимся нападкам, - в таком случае он стал бы энергично защищаться, - нет, он увидел, как над ним насмехаются, словно над мальчиком, который не стоит того, чтобы его переубеждать.

Вилли слегка приподнялся и пристально посмотрел на него:

- Оставь это, Фрэнк. Я просто хотел поговорить с тобой открыто об этих давних делах - совершенно открыто, без оглядки, как это должно быть между братьями.