Дороги в горах - страница 20
Шофер дал сигнал отправления. Припав к окну, Клава смотрела на стоявшую у автобуса мать, которая помахивала дочери рукой и улыбалась, хотя в глазах у нее стояли слезы.
За селом дорога почти вплотную подходила к реке. Между соснами то и дело мелькали пенистые буруны. Под крутым откосом возвышались над камнями зеленые шапки кустарника, увешанные клочьями и нитями тумана.
У небольшого мостика автобус, сторонясь встречной автомашины, легко коснулся развесистых ветвей березы, и сейчас же на стекла, сверкая, посыпались крупные капли росы. А через несколько минут мотор напряженно зарокотал — автобус начал взбираться на увал. Клава окунулась в ласковый поток солнца, прищурилась и беззвучно рассмеялась. Всю ее переполняло непонятное чувство. В общем, это было, наверное, счастье. Похожее Клава пережила в детстве, когда отец в первый раз посадил ее с собой на коня. Она радовалась, с удивлением глядя на далекую землю. Но вот конь побежал, и Клава судорожно вцепилась в гриву, сжалась и завизжала. Отец поспешно остановил коня.
— Боишься?
— Боюсь… Еще, пап, так…
Вот и теперь Клава радовалась, как задушевной подружке, каждой подбегавшей березке, а глубоко в подсознании эта радость связывалась с тем, что она едет поступать в институт и что рядом сидит Игорь. Клаве захотелось открыто посмотреть на него, сказать что-нибудь, но впереди лицом к ним сидел Сенюш. Он будто дремлет. Но время от времени дед встряхивается, открывает глаза.
— Приедем в восемь, — Игорь краснеет от мысли, что сказал чепуху: время прихода автобуса Клаве давно известно.
— В восемь? — Клава живо оборачивается, их взгляды встречаются. Игорю теперь все понятно. Однако через несколько минут ему кажется, что он ошибся. Клава к нему безразлична. Затем снова вспыхивает надежда…
На станции Устье поезд должен был стоять около часа. Клава с Игорем прошли по перрону, потом выбрались из людской сутолоки на небольшую площадь, окруженную новыми большими домами, частью еще недостроенными. За маленьким сквером с запыленной листвой оказался базарчик. На длинном дощатом столе возвышались кринки со свежим и квашеным молоком, четверти с квасом, лежали, похожие на спасательные круги, калачи, горки помидоров, огурцов, а в самом конце стола пожилая женщина продавала желтые дыни.
— Покупайте, молодые люди… Новый сорт, настоящий мед.
Игорь взял самую большую дыню, понюхал ее и передал Клаве, а сам, не спрашивая цены, небрежно бросил на стол хрустящую бумажку.
Отсчитывая сдачу, женщина полюбопытствовала:
— Видать, только поженились? Дай бог счастья!
Клава вся вспыхнула и заспешила уйти.
— Клава! — Игорь догнал ее в скверике. — Подожди… Что ты обращаешь внимание? Вот тоже… Присядем.
— Пойдем в вагон.
— Там духота. Успеем. Ведь целый час… Садись, дыню разрежем.
— Неудобно, — нерешительно сказала девушка. — Люди ходят…
— А что нам люди? Мы сами — люди. Тут не Шебавино. Кто нас знает? Да и что особенного?
Клава осторожно опустилась на край лавочки. Игорь сел рядом, достал из кармана газету и складной нож…
— Пожалуйста, — Игорь подал Клаве большой ломоть дыни.
Клава неуверенно протянула руку.
— Взбрело тетке в голову. Впрочем… — Игорь склонился над дыней. — Впрочем, я бы очень хотел, чтобы слова тетки сбылись. А ты?
— Игорь, я сейчас уйду. Честное слово. Ну к чему? — смуглое лицо девушки порозовело, но в черных глазах, кроме смущения и укора, была радость. Правда, Игорь ничего этого не заметил. Он сам смутился и растерянно сказал:
— Прости, Клава… Немного зарвался…
Клава отвернулась.
Чтобы нарушить неловкое молчание, Игорь спросил:
— Тебе очень хочется стать зоотехником?
— А как же? Конечно…
— А мне, признаться, не очень.
— Зачем же ты едешь? — удивилась Клава.
— По одной причине.
Игорь не назвал причины, но Клава поняла его.
— Ты, Игорь, смешной и… глупый, — девушка рассмеялась.
Этот смех, ласковый, душевный, показался Игорю музыкой. Веселея, он будто на крыльях взлетел.
— Я мечтал стать киноактером. У археологов тоже интересная работа.
— Ну, знаешь, киноактер — заоблачная мечта… Способности большие нужны. А потом, зоотехником ничуть не хуже. Честное слово… Мне хочется жить обязательно в своем колхозе. Зоотехнику дел там по горло. Послушал бы ты мою маму! Тебеневка