Дурной сон - страница 6

Как будто я была ребенком, а не семнадцатилетней женщиной.

Может, я и была девственницей, но у меня были потребности.

Я знала, каково это — чувствовать, как тепло влажно разливается между моих бедер, ощущать, как тик возбуждения бьется внизу живота, желать того, что могли дать мне только грубые руки на моем теле.

Она не знала, что я лежал без сна по ночам, стараясь не позволять низкому рычанию голоса Тирнана, раздававшему требования в комнате через коридор от моей спальни, влиять на меня. Она не знала, как часто я терпела неудачу и поддавалась порыву поиграть пальцами между ног.

Стыд от этого прожигал дыры в моей душе, но я обнаружила, что меня необъяснимо привлекает подлость Тирнана. В наших колких словах была какая-то неосязаемая химия, треск между нами был таким же сильным, как и ненависть, которую мы разделяли друг к другу. Он был черствым и жестоким под обходительной маской, которую надевал при Аиде. Я видела в нем монстра, которым он был, так как же он мог меня привлекать?

Было трудно признать, что я никогда раньше не встречала никого подобного ему. Тирнан был старше, могущественнее, настолько привлекателен даже со шрамом через всю щеку, что мне приходилось сглатывать слюну, скапливающуюся во рту каждый раз, когда он появлялся на пороге нашего дома. Я просто не могла справиться с таким его присутствием. Он выворачивал меня наизнанку от ярости и переворачивал с ног на голову от извращенного любопытства. Это был опасный коктейль из искушения и отвращения.

Однажды поздно вечером я была на кухне и готовила хлопья «Лаки Чармс», потому что не могла заснуть от шума, доносившегося из закрытой спальни Аиды. Я отказывалась поддаться своему извращенному желанию потрогать себя, представляя, как кто-то извлекает из меня эти звуки.

Музыка зазвучала в моих наушниках, прокуренный голос Билли Айлиш зазвучал в динамиках. Я покачивала бедрами в такт, пальцы тихо барабанили по столешнице в такт темпу, а другой рукой я насыпала хлопья в миску. Глаза закрыты, рот открыт, чтобы беззвучно повторять слова о плохих мальчиках, но я была совершенно не готова к крепкой хватке, схватившей мою руку.

От испуга я подбросила коробку с хлопьями в воздух, крошечные кусочки сахарного лакомства посыпались из открытой крышки, как конфетти из пушки. Кусочки застряли у меня в волосах и в глубокой ложбинке декольте, открытой старым черным спортивным лифчиком, который надевала перед сном. Я повернулась лицом к мужчине, который схватил меня, задыхаясь и широко раскрыв глаза от страха.

А там стоял он.

Монстр, который мешал мне спать.

Тирнан бесстрастно смотрел на меня, рассматривая мои растрепанные волосы, поношенный спортивный лифчик и мешковатые треники, как будто я была каким-то преступно скучным препятствием на его пути.

— Ты напугал меня до чертиков, — обвинила я, задыхаясь, прижимая одну руку к груди, а другой вырывая наушники. — Что ты делаешь, прячась ночью, а?

Крошечная улыбка мелькнула на краю его рта. Я нахмурилась, когда он потянулся ко мне, выдергивая кусочек засахаренных хлопьев оттуда, где они были слегка застрявшие в складке между моими грудями. Я задохнулась от удивления и возмущения его дерзостью, но мои соски напряглись, когда он провел костяшками пальцев по моей груди. Его глаза были такими ясными, что я подумала, что должна была бы увидеть все его мысли, но они были совершенно бездонными. Только цвет, бледный, как иней.

Я смотрела с бьющимся в горле сердцем, как он подносит ко рту кусочек лакомства в форме якоря и кладет его на язык. Тирнан хрустнул им, затем проглотил, его кадык качнулся на загорелой, сильной шее.

В моем животе разлилось тепло, и я с раздражением подумала, как ему удалось сделать сексуальным поедание детских хлопьев.

— Мне захотелось перекусить в полночь, — сказал он, наконец, выхватывая у меня еще один кусочек — зефир в форме четырехлистного клевера, запутавшегося в волосах над моим правым ухом. — Но ты не должна есть эту отраву. Сахар убьет тебя.

— Тебе не помешает немного подсластиться, — любезно предложила я, потянувшись вверх, чтобы провести руками по волосам и вытряхнуть остатки «Лаки Чармс». — Почему бы мне не сделать тебе миску?