Двойной спор - страница 32

Таращусь на переносицу. Техника специальная.

Марку кажется, я смотрю чётко ему в глаза, а я не смотрю.

Чувствую, сделаю это и два стаканчика будут у этого д*билоида на голове.

— Действительно! Ох*ел, Герц? — поддерживает Романов, продолжая прижиматься сзади.

Господи, Боже ты мой, Пресвятая Боородица, дай сил.

За что я в такую ситуацию попала?! За что?!

Один мажор держит за сиську, второй — близко за спиной. Позволяет чувствовать своё горячее дыхание, на голом участке шеи.

Я не хотела, тройничок сам создался и затащил в себя. А-а-а.

— Ев, ты чего? — Марк с любопытством убегает глазами к моим раздувающимся ноздрям и потянувшимся к его шее рукам.

— Ничего-ничего. Продолжай! Ты кайфуешь, сжимая мою грудь! — акцентирую его внимание на клешне, так и покоящейся спокойно там, где не надо.

— Дай и мне удовольствие получить, — брови, удивительно но НЕ кудрявые, приподнимаются.

— Не представляешь, как я кайфану, шею твою сжав. Давай, давай! Чего отходишь? — стерпев насмешливый фырк в затылок от Романова, продолжаю тянуть руки-палочки к убийце, нервных клеток, под номером два.

— Ева? — пытается остановить озадаченный окрик.

— Ватруш, не сейчас, — схватив за воротник, тяну Марка к себе. Позади появляется возмущение, легко ощутимое кожей.

Но хрен с ним, с Романовым. На здоровье. Пусть злится сколько угодно.

Для начала нужно решить, буду ли я "своего парня" бить, али нет.

Не буду. Не буду. Не совсем ведь дурочка. Возможно, он случайно схватился.

Да и не в моей природе мутузить людей.

Такое может зайти далеко. Всегда лучше поговорить и, если слов не понимают — бежать куда ветер дует.

Для чего, спросите?!

Конечно, чтобы обезопасить и себя, и «нападающего». А ветерок будет подбадривать. Придавать ускорения.

— Всё-всё! — смех Герцмена, пропитывается лучиками солнца. Он останавливает меня, не успевшую самостоятельно затормозить, бережно кладёт ладони на запястья.

И замирает, на некоторое время, разглядывая моё лицо, словно впервые видит.

Не удержавшись, весело хмыкаю. Чертовски заразительная улыбка так и красуется на его губах. Вот же-ж…мажор.

— Успокоился? — говорю.

И это может показаться глупым. Пыталась придушить его — я. Логично, что спрашивать не мне.

Но Марк сходу понимает, что я имею ввиду тему с папой.

Кивнув, убирает руки.

Лицо-кирпич снова в игре.

— Может уйдёшь? — сдвинув брови к переносице, просит.

— А? — потеряно заглядываю в его глаза. И чувство, как будто вижу в них бушующий лес.

Неужели настолько трудно, что и видеть меня не может? Что же отец натворил?

— Я не тебе, Ев, — подозрительный дёргает уголком губ, заставляя мигом расслабиться…постойте.

Не мне.

А кому?

Не прошло минуты, ягодичные повторно сводит судорогой.

— Мляха. Точно, — дёргаюсь, вспомнив о Романове.

Развернулась.

Правда так же стоит. Но в чуть меньше метра от нас.

— Кто ты такой, Герц, чтобы указывать мне? — надменно приподнимает брови.

Марк хочет послать его. По брезгливому выражению на лице догадываюсь.

Не даю.

— Мой парень, — вырывается дурь-чертовка.

— Он-мой парень, — повторяю для особо слабоумных.

И похоже кудря из их числа. Замер болванчиком, глаза выпучив.

— Ты сам кто такой?! — скатываюсь до "быдляцкого" говора.

— Чего лезешь к нам постоянно? Шёл бы своей дорогой! — обняв Марка за талию, едва заметно киваю ему, чтобы подыграл.

Слава богу, до него уже доходит. И он хватает меня за…еле сдержалась от мата.

Где те времена, когда слово "парень" — значило лишь танцы, обжиманцы, невинные поцелуйчики.

Лет пятьдесят назад засекли последний такой случай. Теперь вот век, хватания за хлебобулочные.

— Парень? Он? — не верит Рома.

Потом опускает глаза вниз. Замечает, что рука наглая лежит там, где не положено. И я вроде как не против. До него медленно доходит, что мои слова лживые, могут быть правдой.

— Парень. Ага. Угу. Понял, — загадочно сверкнув своими мегакраси…тьфу ты. Снова.

Глазами, в общем, посверлил и обойдя нас по дуге, направился к универу.

— Ты чего делаешь то? — шиплю на Марка, стоит Романову отойти на приличное расстояние.

— Долго это будет продолжаться? — словами указываю на ладонь, продолжающую любовно поглаживать мою задничку.