Двойной спор - страница 44

— В оба сразу? — звучит голос. И горячие ладони, отодвигают мои руки от лица, открывая себе на обозрение наглую морду.

— Стой смирно, — командует.

— Что хочешь сделать? — столбенею, а он схватив меня за щёки, наклоняется.

Подумала бы, что распутное, но так сосредоточенно девушек точно не целуют.

— Пусто, Ева. Врёшь, увиливаешь. Ведёшь себя как обычно, — обвиняет, а я тихо помираю от того, что он близко.

— Где «пусто»? — глуплю, греясь в объятьях.

— В глазах твоих. Причём я не только про пыль.

Конечно. Как без этого?! Бьются очки стёклами внутрь.

Если гадость не скажет, лопнет.

— Спасибо, что помог, — бормочу.

— Но я пойду. Надо вернуться домой до приезда отца, — сбрасываю руки со своих плеч.

— Тихо, — заставая врасплох, шикает Романов и поднимает голову наверх, что-то услышав.

Замолкаю, испугавшись. Заговорились, забыли и отец нас нашёл?

— Что? — шепчу, но вместо объяснений парень внимательно посмотрев на меня. Что-то для себя решает.

И стремительно подойдя, касается губами моих. Невинный чмок, но мажор наступает, заставляя пятиться.

Мои плечи прижимаются к какой-то поверхности.

— …влюбленная парочка, Михаил Андреевич, — отдалённо доносится сквозь вакуум. Сердце грохочет в висках, но Романову неважно, что я в шаге от обморока.

Кладёт руку мне на талию, не прекращая целовать. Второй заставляет запрокинуть голову, чтобы ему было удобнее это делать.

И надо вроде возмутиться, врезать ему по мордасам. Но как трудно проявить здравомыслие, когда с тобой так бережно, но с нарастающей страстностью себя ведут.

— Между нами не любовь и не магия. Между нами притяженье касания…

Прошло достаточно, чтобы я поняла кто звонит и первая прервала поцелуй, разрывающий душу на куски.

— Кто? — жжёт глазами Рома, имея ввиду кто звонит и почему на этого человека стоит такая песня.

— Любимый, привет, — улыбаюсь, как будто самое счастливое, что со мной произошло — это звонок от Марка.

И искры тухнут в «океане». Мне ровно, что обижаю его.

Хочется сделать побольнее Романову. За то, что ведёт себя как ему заблагорассудится.

Захотел — целует, захотел — гадости говорит. И смеет ещё с укором таращится. Почувствовала себя, словно муж с любовником застал.

Глупость несусветная, но стало стыдно.

— Ромашка, ты одна? — спрашивает Марк.

— Нет. Но я освободилась.

— Понятно. Не одна. С Романовым?

— Он уходит, но была с ним. Да, — рассказываю то, что вижу.

Мажор и правда ушёл. Сел в машину, зло хлопнул дверью, взревел мотор.

Взвизгнув покрышками, серебристая тачка уехала, в неизвестные дали.

— Ромашка, ты плачешь? — хмуро доносится из динамиков.

— Марк, забери меня, а? — прошу, жалко шмыгнув носом.

— Он что-то тебе сделал? — не сдаётся он.

— Нет. Не сделал…

Сама не знаю.

— Чётко, по делу, Ромашка. Говори, что произошло.

— Меня Илона пригласила на вечеринку, — отходя подальше от дома, прячусь в беседке.

На всякий случай. Глупо будет, пройдя через ужас ужасный, в виде прыжка, со второго этажа, и поцелуя, попасться отцу на глаза.

— Скажи, что не пошла…

— Пошла, — дрожу от холода.

Марк ругнувшись, слышу тоже хлопает дверью.

— Адрес какой?

Называю чудом сохранившейся в памяти адрес, сама устраиваюсь, как нахохлившейся воробей, на скамейке.

Юбка и топ совсем не греют.

— Марк, привези мне плед. Или куртку.

— Свою потеряла?

— Да там…так вышло… — Герц нервно заржал раньше чем успела договорить.

— Извини, — отсмеявшись, одумывается он.

— Да ничего. Я ее обиделась. Самой бы было смешно, если бы не было грустно.

— Я еду. Через двадцать минут буду. Постараюсь побыстрее.

— Хорошо. Я жду.

— Постарайся не влезать никуда, Ева, — прежде чем отключиться, просит Марк.

Посмотрев на погасший экран, провожу по нему, проверяя время.

Детское. Чего тогда темнеет?

Тёмные времена потому что настали?

— Что будешь делать с заразой?! Представляешь, удалось ей сбежать. Придумывала не план, планище целое, чтобы её отец сюда приехал. Что теперь ему говорить? — ядовитый голос Илонки, заставил схватится за сердце.

Быстро-быстро нажала "беззвучный режим" на телефоне. Наученная клише в кино, я точно не жажду глупо попасться горгоне.

— Зачем ты её заложила, Илона? — озадаченный второй голос.