Дыши со мной - страница 11

— Вот поэтому иди на молочную кухню. Там бутылочки, баночки и тишина. Я тебе позвоню, как здесь всё утихнет…

Ирка ушла, а Слава выдохнула. Дежурство не задалось с утра. Сначала в компаньонках оказалась любительница косяков, затем новость о принцессе мармеладного королевства. Ко всему прочему Егорку минувшим днём всё же перевели в перинатальный центр. Об этом рассказала Татьяна Петровна, не забыв упомянуть о том, что Жилины написали отказ от ребёнка.

— Вот так. Не нужен. Можно подумать, кому-нибудь он будет нужен, если уж родные люди не желают его, — с горечью констатировала врач. — А он так старается жить.

— Значит, выживет и без них. Татьяна Петровна…

— Что?

— У вас есть знакомые в перинатальном центре? Хочу заглянуть к нему в отпуске, — неожиданно для самой себя сказала Слава.

— Не делай этого. Не привязывайся.

— Не собираюсь. Просто хочу убедиться, что он выкарабкается.

— Ну, смотри. Не ищи потом виноватых. Знакомые есть. Позвоню…

Слава улыбнулась. На душе стало легче. Как ни странно, но девушка чувствовала себя виноватой за то, что ребёнок выжил и стал никому не нужен. Крамольные мысли о несправедливости бытия злили и постоянно зудели. Обещание врача успокоило чесотку мозга, и день покатился дальше. После выписки в отделении осталось пятеро детей. Новые новорожденные не поступали. Ирка вернулась из ссылки на молочную кухню и до утра развлекала Славу историями. Самое спокойное дежурство закончилось без эксцессов. В отпуск зомби провожали почти всем роддомом. Каждый считал своим долгом посоветовать, как провести грядущие дни безделья с пользой для психики. Слава уже успела со всеми попрощаться, но тут в отделение ворвалась неугомонная Ирка с громким хохотом.

— Славка, к тебе труп ходячий. Умоляет о встрече. Ты всё-таки его покусала, а я думала, врут.

Все, кто были в этот момент рядом, напряглись, а Ирка не унималась. Как шальное дитя, она поражала непосредственностью, несмотря на возраст. В недоумении Слава вышла в коридор и обомлела. Перед ней, скромно потупив взгляд, стоял тот самый спящий владыка кислорода. При свете дня он выглядел чуть моложе, чем ночью, но невероятно бледным, почти с синюшным отливом и сильно потрёпанным. От него пахло табаком и потом.

— Я… это. Извиниться пришёл. Говорят, я тебе зубы выбил. Я не нарочно, — промямлил он, заметно волнуясь. Его лохматые волосы и дрожащие руки добавляли облику мертвецкого шарма.

— Зубы целы, — улыбнулась Слава и подошла чуть ближе, чтобы никто посторонний не услышал. — Ещё раз заснёшь, я твои зубы пересчитаю. Аха?

— Аха.

— Свободен…

«И я свободна», — улыбнулась девушка, наблюдая за тем, как топчется на месте сонный, помятый мужчина, будто никак не может на что-то решиться.

— Прости, — выдавил он и протянул руку, которую до этого держал за спиной. На ладони лежала плитка шоколада «Вкус жизни». — Вот.

— Прощаю, — засмеялась Слава и забрала скромный презент. — То, что надо. Спасибо.

Ей не хватало вкуса жизни и не терпелось уйти, чтобы ощутить приятное состояние перед отпуском, но из роддома она выползла ближе к обеду. Все от неё чего-то хотели, будто боялись отпустить. Тело разваливалось на части, и ослепительное солнце активно в этом помогало. Глаза закрывались. Слабость одолевала с такой силой, что Слава размечталась о том, чтобы кто-нибудь, вроде Егора, сел впереди на мотоцикл и отвёз бы её домой. Она привалилась бы к сильной мужской спине, окольцевала бы руками и заснула. Вздох разочарования вырвался из груди. Одиноко стоящий байк поблёскивал хромом и грелся под лучами. Слава лениво достала из багажника куртку и шлем, запихнула на их место рюкзак.

— А счастье не привалило, — вздохнула она, чувствуя раздражение и разочарование. — Не судьба.

Натянув шлем, девушка медленно вырулила с парковки. Впереди маячило лето, время, когда нормальные люди стремятся исчезнуть с насиженных мест и раствориться в толпе отдыхающих на лазурных берегах. Славу море не прельщало. Она не видела романтики в загаре и тюленеобразном состоянии. Плавать любила, но не настолько, чтобы не вылезать из воды. Так что это направление отпуска не рассматривалось. К её огромному сожалению, судьба Егорки тоже не сильно интересовала. Лишь появилось чувство вины перед ним, словно это она бросила его.