Эхолот - страница 15

Летом Иннокентий любил ходить в сандалиях на босу ногу, в рубашках с коротким рукавом и светлых свободных штанах. Волосы он стриг коротко и недорого, эспаньолку подравнивал сам.

А ещё он опять стал носить очки. Сначала взял отцовские, в толстой роговой оправе, но потом, по совету приятеля, купил вообще без оправы и так к ним привык, что иногда даже забывал снимать перед сном и душем.

Зарплата у Сомова была не маленькая, но он не очень умел тратить её на себя и большую часть отдавал матери. Мать всё звала Кешу вернуться домой, но он предпочёл одиночество.

Рекламу Иннокентий презирал, стало быть, от работы удовольствия не получал никакого и, может быть, поэтому, выходя из офиса, тотчас о ней забывал. Естественно, по службе он не продвигался, и если пользоваться параллелями из водно-промысловой области, которая у нас заявлена с самого начала, был он скорее заросшим ряской и тиной прудом, нежели горной рекой.

Между тем, старинный друг и однокашник Сомова – Валентин, тот, что помог с работой, – очень скоро стал начальником отдела и непосредственным шефом Иннокентия. На их отношениях это мало сказалось, - Сомов никакого особенного значения статусу друга не придавал. А тот, догадавшись, что Сомов и не думает ему завидовать, сразу расслабился.

Надо сказать, что Валентин, невзирая на лощёную пижонскую внешность, был страстным рыболовом, почти хищником в этих делах (особенно любил удить в бурной и мутной воде) и постоянно зазывал Сомова с собой. Но Иннокентий не имел к этому никакой склонности, и даже добродушные насмешки товарища никак на него не влияли.

Обычно Валентин шутил по поводу рыбной фамилии Иннокентия (в школе его называли одно время просто “Сом”), и не зло зубоскалил относительно генов: отец, можно сказать, рыбак-профи, а ты – сухопутная крыса с привычками земляного червя. Сомов не обижался.

Один раз – это случилось весной – Иннокентий согласился поехать с Валентином за рыбой. Ехали ещё двое: сосед Валентина и двоюродный деверь соседа. Кроме Сомова, все были рыболовы, знали назубок снасти, породы рыб, приметы и прочие рыбацкие радости; травили байки, и, в итоге, шестичасовая поездка на валентиновой иномарке к великому озеру оказалась почти приятной. Да. Почти приятной.

Глава четвертая

Имелись в виду лишь предварительные, добавочные, попутные

возможности, прежде чем будет достигнуто некое идеальное сочетание времени и места, когда всё вероятное станет

возможным...

Г.Мелвилл “Моби Дик”.

...и глядит в глубину, где рыбы.

С.Соколов “Школа для дураков”.

Поставив палатку, надув лодки и приготовив все снасти, горожане съездили в деревню за местным егерем и рыбинспектором, достали из багажника водку с комплектующими, и рыбалка началась.

Поначалу Иннокентий скромничал и от предложений поудить отрекался. Но когда егерь Францевич – это отчество такое – узнал, что Сомов не умеет ловить рыбу, у Иннокентия не осталось ни единого шанса уклониться. Не избежал он и рокового путешествия в лодке на середину озера.

Тихо и сочно погружались вёсла в густую воду. От озера поднималась прохлада. Францевич держал цигарку в углу рта и прищуривался, чтобы не очень резало глаз.

Их лодка шла первой. Вот Францевич перестал грести, поднял сушить весла. Лодка замедлила скольжение и остановилась. Егерь стал готовить снасть, междометиями и неопределёнными звуками давая Сомову указания.

Иннокентий как мог помогал, не понимая смысла большинства этих действий. Ему было неловко, он чувствовал себя несмазанным роботом и наверное потому не рассчитал движений, встал слишком близко к борту, не смог быстро выровнять потерявшего равновесия тела и, едва не перевернув лодку с недоумённо-раздражённым Францевичем, вялым кулём свалился в воду и немедленно начал тонуть.

Сомов погрузился под воду с головой и открыл глаза. Кругом было мутно и зеленовато. Одежда намокла и влекла тело ко дну. Сомов не чувствовал страха, не захлёбывался. Ему показалось, что дышать вообще не обязательно.

Внезапно он уловил боковым зрением какое-то движение... тяжело повернул голову вправо и увидел бородатое лицо, которое что-то говорило, страшно кругля глаза. “Папа?..” – медленно удивился Иннокентий и будто уснул.