Эксперт № 51 (2014) - страница 8
figure class="banner-right"
//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 1; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Развивающиеся экономики более рискованны, волатильны. Поэтому их валюты (кроме Китая), слабея в ответ на укрепление доллара к евро и другим главным мировым валютам, делают это особенно интенсивно.
А сырьевые валюты — тем более. Укрепление доллара давит на мировые цены на нефть, газ, металлы, продовольствие. У экономик, живущих за счет экспорта сырья, резко ухудшается торговый баланс, сокращается приток валюты, которым поддерживалась финансовая стабильность.
— Какие факторы определяют смену этих повышательных и понижательных фаз курса доллара? Есть ли тут связь с фазами делового цикла американской экономики, или это цикличность, имеющая другую содержательную природу?
— Причины циклов до конца не прояснены. В экономической литературе их связывают с дефицитом-профицитом текущего счета платежного баланса США, с динамикой дифференциала процентных ставок между США и другими развитыми странами, со сравнительной динамикой внутренних цен (реальными и номинальными эффективными валютными курсами), с бизнес-циклами, инвестиционными бумами-спадами и даже с колебаниями в росте производительности труда. Не обошлось и без моделей случайных блужданий. К каким-то окончательным выводам никто не пришел. Поэтому пока длинные циклы доллара рассматривают с точки зрения технического анализа: они есть, и «зрительно» нас ждет долгое укрепление доллара к евро и к корзине мировых валют.
Отдельное длинное движение — в паре доллар/юань. США долгое время обвиняли Китай в том, что он намеренно держит заниженный курс юаня, что он «валютный манипулятор», и укрепление юаня к доллару является, видимо, договорным ответом на эти обвинения.
— Как влияет долгосрочная динамика курса доллара на товарные цены — нефти, золота, металлов, продовольственного сырья — и почему?
— До 2000-х годов ценами на сырье рулили в основном фундаментальные факторы: экономические циклы, запасы, спрос, производство, технологии, политика ОПЕК, военные конфликты, геополитика. С начала 2000-х цены на нефть, газ, металл, зерно — это прежде всего финансовые переменные. Они делаются на биржах (и внебиржевых рынках) товарных деривативов (фьючерсов, опционов) в Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Канзас-Сити, на золотом рынке Цюриха. На эти рынки вошли инвестбанки, институциональные инвесторы. Резко выросла доля спекулянтов. Фундаментальные факторы отступили на второй план и ощутимо влияют на цены только тогда, когда сами очень жестко, экстремально меняются.
Это привело к тому, что цены базовых сырьевых товаров стали сверхволатильными и в огромной степени зависят от курса доллара США как мировой резервной валюты. Доллар слабеет — цены на нефть, газ, металлы, зерно растут. И наоборот: когда доллар укрепляется, они падают. Яркий пример — ситуация 2014 года.
В 2000-е доллар восемь лет слабел, и Россия гуляла, как на свадьбе. Цены на сырье выросли в три-четыре раза. Сегодня ровным счетом все наоборот.
— Среди экспертов сложился определенный консенсус, что к началу текущего года курс рубля был существенно переоценен. Как вы оцениваете нынешний уровень курса рубля — он адекватен фундаментально равновесному уровню, если о последнем можно говорить, или произошедшая девальвация все же избыточна?
— Когда два-три года назад я публиковал прогнозы будущего ослабления рубля, то осторожно считал, что точка равновесия где-то между 50 и 60 рублями. Сегодня она, по оценке, сместилась за 60 рублей в силу укрепления доллара и будущего ухудшения нашего торгового баланса.
— Как вы оцениваете сегодня баланс плюсов и минусов происшедшей девальвации рубля для российской экономики?
— Плюсы от девальвации были хорошо видны в первом полугодии 2014 года: торможение импорта (хоть и частично в связи с украинскими событиями), очень высокое (на 10 процентов больше, чем в 2013 году) положительное сальдо торгового баланса, уход от дефицитности бюджета и, конечно, робкие надежды на импортозамещение там, где это еще возможно. Особенно в части переноса производств иностранцами внутрь России и более полной локализации их продукции. Эти плюсы по-прежнему работают внутри экономики, хотя давно перекрыты другими, очень сильными негативными факторами.