Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья - страница 51

— Что-то вроде того, — небрежно заметил Рене. — Ну а теперь, — добавил он, поднимаясь, — если вам будет угодно назначить мне удобное для вас время и если у вас, в свой черед, появится нужда прибегнуть к моему кошельку…

— Ручаюсь вам, я так и поступлю, хотя бы для того, чтобы увидеть, насколько он глубок.

— Так что же, — спросил Рено, — когда вам будет удобно пойти со мной, дорогой капитан?

— Да прямо сейчас, если не возражаете, — ответил Сюркуф, спрыгивая с постели.

Спустя десять минут приятели спустились на главную улицу, проследовали до пристани Свинцовой Собаки и вошли в мастерскую лучшего в Порт-Луи корабельного мастера.

Сюркуф был знаменит в Порт-Луи почти так же, как в Сен-Мало.

— О, это вы, дорогой господин Сюркуф! — воскликнул корабел.

— Да, господин Рембо, и привел вам отличного клиента, полагаю.

Сюркуф показал корабелу шлюп Рене, покачивавшийся напротив Фанфароновой бухты.

— Смотрите, сударь: вот принадлежащий одному из моих друзей шлюп, который необходимо подновить снаружи и роскошно отделать внутри. Я подумал о вас и привел к вам моего друга.

Корабел поблагодарил Сюркуфа, вышел из мастерской, поглядел на судно, приложив ладонь козырьком ко лбу, и произнес:

— Надо посмотреть вблизи.

— Нет ничего проще, — ответил Рене и крикнул матросу, оказавшемуся на палубе:

— Эй там, на шлюпе! Спустите лодку!

В то же мгновение лодка скользнула вниз на талях, два матроса спрыгнули в нее и вскоре уже причаливали у ног Сюркуфа; через минуту все трое были в лодке, а спустя еще несколько минут она причалила к шлюпу. Как если бы это было на борту его собственного судна, первым поднялся Сюркуф, следом за ним Рене, сделавшийся судовладельцем, и, наконец, г-н Рембо, корабельный мастер.

Господин Рембо взял свою линейку, обмерил судно вдоль и поперек и осведомился у Рене, какие переделки тот желает произвести. Однако никаких коренных переделок не требовалось, нужно было лишь навести красоту во внутренних помещениях; их разделение давало две небольшие каюты в носовой части, возле люка, через который спускались вниз, обеденный зал и, наконец, большую спальную каюту на две кровати, занимавшую всю кормовую часть. Эта каюта должна была разгораживаться занавесью, скользящей по металлическому карнизу.

— Следует, господин Рембо, — сказал Рене, — обшить эту каюту тиковым деревом; для двух передних кают достаточно будет красного дерева; я хочу, чтобы обеденный зал был отделан эбеновым деревом с золотой прожилкой, все украшения должны быть медными, без позолоты, чтобы их можно было чистить ежедневно. Составьте смету, и господин Сюркуф обсудит с вами цены; корабль должен быть готов к отплытию через две недели; половина денег будет выплачена сегодня, вторая половина — по завершении работ.

— Надеюсь, мы все обговорили, папаша Рембо? — спросил Сюркуф.

— Обговорить-то обговорили, — ответил корабельный мастер, — только ведь работы тут на целый месяц.

— Это не мое дело, — произнес Рене. — Шлюп нужен мне через две недели; что же касается цены, в которую все это мне обойдется, мы с господином Сюркуфом даем вам возможность произвести подсчеты, а сами тем временем поднимемся на палубу.

Едва ступив на палубу шлюпа, они увидели, что напротив «Штандарта» остановилась коляска; две девушки вышли из нее, окликнули лодку и поднялись на борт захваченного Сюркуфом судна.

— Ну-ну! — произнес Сюркуф. — И кто эти дамы, которые навещают нас в столь раннее утро?

— Вы их не узнаете? — спросил Рене.

— Нет, — ответил Сюркуф.

— Это барышни де Сент-Эрмин пришли помолиться у гроба своего отца; не будем тревожить их, пока они исполняют этот благочестивый долг, а когда они снова поднимутся на палубу, мы засвидетельствуем им наше почтение.

Они провели в ожидании несколько минут, а затем, поскольку шлюп был пришвартован у самой пристани, спрыгнули с судна на мол, дошли до того места, где стоял «Штандарт», подали знак лодке, которая доставила девушек, причалить к берегу, доплыли на ней до корабля и по трапу правого борта поднялись на палубу.

В эту минуту раздался крик матроса, купавшегося в гавани:

— На помощь! Ко мне, друзья! Акула!