Erotica. Ренессанс. Буйство плоти - страница 7

Раб всегда мстит тем оружием, которым он был побежден и порабощен. На всех языках, в тысяче разнообразных форм и формул государство, церковь и общество твердили женщине на протяжении всей ее жизни, что, кроме мужа, никто другой не должен разделять ее ложа и касаться ее тела. Во все времена и у всех народов женщина мстила тем, что и другие мужчины разделяли ее ложе и обладали ее телом и что единственным точным доказательством отцовства может служить только моральное убеждение мужчины или, как выразился один остроумец: «Отцовство — это вопрос доверия». И это несмотря на социальную опалу в случае разоблачения обмана, несмотря на суровые и подчас варварские наказания, всегда угрожавшие отомстившей женщине. Эту жажду мести ничем нельзя искоренить, потому что, пока брак основан на условностях, он по существу своему противоестествен.

То же самое применимо и к проституции, этому, суррогату брака. Никакой закон не был в силах уничтожить ее, никакое варварское обращение не ставило ее жриц ни на один день вне общества. В худшем случае проституции приходилось иногда прятаться, и она пряталась в самом деле, хотя все заинтересованные и находили к ней дорогу. Эта ее неискоренимость совершенно логична. Частная собственность, опираясь на развитие торговли, присвоила всему товарный характер, свела все вещи к их денежной стоимости. Любовь стала таким же предметом торговли, как платье. Вот почему большинство браков носит характер торговой сделки, а проституция — это любовь в розницу, как циники грубо но довольно метко назвали ее в отличие от брака, этой оплаты оптом — неотделима от единобрачия, которое постоянно ее возрождает, сколько бы его апологеты ни осуждали ее.

В конце концов проституция является тем громоотводом, в котором моногамия нуждается, чтобы хотя бы частично обеспечить свою цель — законных наследников. Словом, с какой бы стороны мы ни подошли к вопросу, как ни печально признаться в этом, супружеская измена и проституция — неизбежные социальные явления; постоянный любовник жены, муж-рогоносец и проститутка — неизменные социальные типы. Другими словами: «таков естественный порядок вещей».

Разумеется, «так» было всегда. Но если присмотреться поближе к этому порядку вещей, то нетрудно заметить, что постоянное все же менялось. Перемены эти касались не только общепризнанных нравов. Обнаруживается так много однородных отклонений от основного закона обусловленной единобрачием половой морали, что из них создается типическая в каждом отдельном случае картина эпохи, резко отличающаяся от любых других.

Так как этот факт служит как раз исходной точкой систематической истории нравов, то мы начнем с того, что приведем ряд характерных примеров из различных областей половой морали для иллюстрации нашего положения.

Примеры эти будут касаться различных оценок супружеской верности, добрачного целомудрия женщин, проституции, важнейших понятий приличия и т. д. В последующих главах мы представим подробный комментарий к этим примерам.

По поводу различных оценок, дававшихся супружеской верности, можно сказать следующее. В некоторые эпохи и в некоторых слоях общества высшее основное требование единобрачия, верность обоих супругов, серьезнейшим образом соблюдалось. Вместе с тем существовали эпохи и сословия, в которых это основное требование половой морали совершенно игнорировалось и за замужней женщиной признавалось право открыто иметь многих мужей, как за мужчиной право иметь многих жен. Иногда считалось, что муж и жена если и не публично, то по крайней мере перед своей совестью уже совершили прелюбодеяние, изменив друг другу лишь мысленно, когда иногда жену обвиняли в неверности за то, что она сказала несколько слов постороннему мужчине.