Этика Нового Завета - страница 47
После второго чудесного насыщения (8:1-10) Иисус с учениками садятся в лодку, чтобы переправиться через Галилейское море. Иисус, который только что отшил фарисеев, требовавших знамения (8:11-13), предупреждает учеников: «Берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой» (8:15). Однако ученики, имеющие при себе лишь один хлебец (8:14), полагают, будто их бранят за отсутствие достаточного количества продовольствия. Их тревога абсурдна: Иисус только что насытил семью хлебами четыре тысячи человек! У Иисуса же, судя по Его ответу, скоро иссякнет терпение:
Почему вы говорите о том, что у вас нет хлеба? Все еще не понимаете и не разумеете? Ваше сердце все еще окаменено? У вас есть глаза, и вы не видите? У вас есть уши, и вы не слышите? (8:17-18).
Эти вопросы перекликаются со словами, которыми Иисус ранее объяснил ученикам таинственный смысл своих притч:
Вам дано знать тайны Царства Божия, а тем внешним все бывает в притчах, чтобы они смотрели - и не видели, слушали - и не понимали, чтобы они не обратились и не были прощены[12] (4:11-12).
Из-за своей непонятливости ученики стали людьми «внешними». По-видимому, Иисусовы деяния силы были для них как таинственные и непонятные притчи. Ученики видят умножение хлебов, но волнуются из-за отсутствия у них достаточного количества хлеба, - хотя с ними рядом сам Иисус. Они не понимают, кто находится с ними в лодке.
Иисус напоминает им детали чудесных насыщений, а затем грустно спрашивает: «Неужели все еще не понимаете?» (8:21). Никакого ответа, - вопрос многозначительно провисает в конце сцены, приглашая читателя самому дать ответ.
Следующая сцена - краткий рассказ об исцелении (8:22-26). В нем есть одна любопытная особенность: Иисус исцеляет слепого, и это исцеление - уникальный случай в Евангелиях - протекает в две стадии.
Он, взяв слепого за руку, вывел его за деревню, смочил ему глаза слюной, возложил на него руки и спросил: «Видишь что-нибудь?» Тот, взглянув, сказал: «Вижу людей, но они похожи на деревья...- ходят». Тогда Иисус снова возложил руки на его глаза; и тот внимательно посмотрел, и зрение его восстановилось, и он стал видеть все очень отчетливо (8:22-26).
С учетом акцента на неспособность видеть во время предыдущего диалога в лодке (8:14-21) мы проявим крайнюю близорукость, если не разглядим символического смысла отрывка. Марк поместил этот странный эпизод непосредственно перед ключевым разговором в Кесарии Филипповой, чтобы показать: ученикам скоро возвратится зрение, но - постепенно.
Первая стадия исцеления состоится, когда Иисус заговорит с учениками о самом себе (8:27-30). Сначала Он спрашивает: «Кем Меня считают люди?» Они передают Ему расхожие слухи, и тогда Он предлагает им самим ответить на этот вопрос: «А вы за кого Меня почитаете?[13]» И Петр выпаливает: «Ты - Мессия».
Здесь мы должны быть очень внимательными. Многие не замечают специфики марковского рассказа об исповедании Петра, поскольку в христианской традиции имело огромное влияние изложение этого события согласно Евангелию от Матфея (Мф 16:13-20), где Иисус называет Петра камнем, на котором будет построена Церковь. Однако у Марка мы находим нечто иное. Иисус не хвалит Петра за ниспосланное свыше прозрение (ср. Мф 16:17), а выговаривает ученикам: «И Он укорял [epetimesen] учеников, чтобы они никому о Нем не говорили» (8:30). Очень часто переводы смягчают смысл греческого текста, например: «И Он строго наказал им никому о Нем не говорить». Однако глагол «упрекать» - тот же самый, что и в Мк 3:12, где Иисус затыкает рот бесам, которые кричали: «Ты - Сын Божий». В обоих случаях Иисус резко порицает тех, кто возвещает истину о Его идентичности[14]. Почему?
В первую очередь рассмотрим, что означает исповедание Петра: «Ты - Christos». Вопреки впечатлению, которое создает матфеевская версия эпизода, понятия «Мессия» и «Сын Божий» не синонимичны. В дохристианских источниках мы не встречаем ни единого намека на то, что в ожидаемом Мессии видели фигуру сверхъестественную или божественную. Собственно говоря, в иудаизме вообще не было единой концепции Мессии (букв, «помазанника»)