Этюды об ибн Пайко - страница 16
«Я — Марин Крусич, завтра иду с караваном в Албанию. Подожди…» И человек из Дубровника вдруг вскочил и вперил взор в небо: «Сейчас у нас август? Да, четвертое. А ты Рыба… Рыба… Ага, значит, так: сегодня для тебя замечательный день. Тебя ждет сюрприз. Если ты получишь подарок, это будет считаться сюрпризом?» Он посмотрел на Сандри искоса, как будто ему действительно важно было его мнение. «Не знаю, не знаю, но так или иначе я хотел подарить тебе одну книгу, очень важную. Что поделаешь, я же сказал: звезды управляют нашими судьбами».
Ибн Тайко только рот раскрыл, когда дубровчанин открыл кожаную сумку, висевшую у него на бедре, покопался в ней и вытащил оттуда толстую книгу в роскошном переплете, украшенном серебряными цветами и листьями.
«Двадцать аспр», — скромно сказал он.
«Двадцать аспр?»
«Это Библия, дорогой мой ибн Тайко. Таких книг всего только две сотни в мире, и представь, одна из них теперь твоя! Ты знаешь хоть одного человека, у которого есть Библия? В наши дни Библии нет даже у твоего попа. Ты слышал когда-нибудь о Гутенберге, немецком ювелире? Наверняка не слышал. Он изобрел величайшее чудо нашего века — печатание с помощью подвижных букв, которые отливают из смеси свинца, олова и еще чего-то, а чего, я забыл. Знаешь, сколько времени нужно работнику, чтобы набрать буквы всего лишь для одной страницы этой книги? Целый день! Целый день, приятель», — с воодушевлением воскликнул Марин, глядя на ошарашенного Сандри, который в это время с трепетом открывал книгу, будто боясь, что из нее что-нибудь вывалится.
«Подожди, — Марин опять подскочил, — ты наверняка ничего не поймешь, сколько ни листай книгу. Она не на твоем и не на моем языке. Но все же признай, держать Библию в руках, даже не понимая слов, это большое дело. Я же тебе говорю, этот Гутенберг был великим человеком. Он изобрел и чернила для письма, первым отпечатал отчет Колумба после его возвращения из Нового Света, но тем не менее умер, бедняга, лет десять назад в своем родном городе в величайшей бедности. Очень поучительно, не так ли? Двадцать аспр, которые ты мне дашь, будут милостыней, они пойдут на то, чтобы помочь его несчастным потомкам, а еще десять аспр будут за вот эту книгу, которую ты имеешь честь получить от меня».
Говоря это, дубровчанин уже вынимал из своей кожаной сумки книжечку поменьше, поскромнее украшенную, но все равно очень привлекательно выглядевшую благодаря металлическим уголкам. При этом он не смотрел на рыбака, как будто его совершенно не заинтересовали его впечатление и мнение.
«Это молитвенник, не буду говорить, насколько он тебе необходим и жизненно важен, приятель. Он отпечатан в Зете, в Ободе, в печатнице Црноевичей[26], эта книга на нашем языке, на кириллице. Я имел честь лично знать мастера Джурача, он привез печатный пресс из самой Венеции, чтобы этими книгами помочь славянскому миру. Но ему не повезло. Печатня через некоторое время закрылась, всего после нескольких лет работы. Понятно, остались книги, несколько книг написаны кириллическими буквами. Поэтому этот молитвенник — такой редкий и драгоценный, а при цене в десять аспр вообще стыдно даже колебаться. С тебя: двадцать и десять — тридцать аспр, дорогой мой ибн Тайко». И Марин Крусич протянул руку.
Сын Тайко стоял, открыв рот, не двигаясь. Дубровчанин как будто срывал какие-то завесы перед его умом, но эти завесы то исчезали, то возникали опять, то вновь падали с грохотом и поднимали при падении клубы пыли, заставляя ошеломленного Сандри щурить глаза, чтобы как-то защититься.
«Я смотрю, ты немного растерялся», — добродушно улыбнулся Марин Крусич.
Сандри пожал плечами и сглотнул.
«От чего — от Гутенберга, от Колумба или от печатни в Ободе?»
«Кто это Колумб?»
«Сначала, приятель, давай рассчитаемся. Тридцать аспр». Человек из Дубровника в ожидании вытащил из кармана горсть монет и начал нетерпеливо звенеть ими. «Спасибо, — сказал он быстро Сандри, — только извини, сдачи нет, это деньги из Дубровника». И кротко улыбнулся. «Ты наши деньги раньше видел, фолар, например? Или брадан?»
Легкая тень сочувствия к рыбаку сразу изменила и смягчила поведение Марина Крусича.