Фацеции - страница 20

Из того же городка были отправлены в Ареццо люди, которым поручили купить деревянное распятие для местной церкви. Они пришли к мастеру, который, слушая их и видя, что имеет дело с людьми грубыми и бестолковыми, спросил у них смеха ради, какого они хотят Христа, живого или мертвого, на распятии. Они, поразмыслив некоторое время и посоветовавшись между собою тайком от мастера, объявили, что предпочитают, чтобы он был живой, потому что, если это не понравится народу, они его сейчас же убьют.

Бывший герцог Миланский[18], обладавший во всем большим вкусом, держал отличного - повара, которого посылал во Францию для того, чтобы он научился там приготовлять тонкие соуса. Во время тяжелой войны с флорентинцами к герцогу однажды прибыл вестник с дурными известиями и очень взволновал его. Когда после Этого ему подали к столу кушанья, они показались ему невкусными. Он не стал их есть, говоря, что они плохо приготовлены. И призвав повара, стал его упрекать в том, что он не знает своего дела. Повар обладал хорошо подвешенным языком и сказал герцогу: „Неужели я виноват в том, что флорентинцы отняли у вас аппетит и вкус? Мои блюда превосходны и приготовлены с полным знанием дела. А волнуют вас и отбивают аппетит флорентинцы. Герцог, который был человеком остроумным, засмеялся по поводу смелой шутки своего повара.

Тот же повар во время войны с Флоренцией пошутил еще раз за столом герцога, - когда увидел его однажды озабоченным и погруженным в беспокойные думы: «Как не кручиниться герцогу, — сказал он, — когда он хочет свершить две невозможные вещи: не иметь границ и откормить Франческо Барбавару, человека богатого и горящего величайшей жадностью». Этими словами повар вышучивал одновременно неумеренную жажду власти герцога и ненасытную жадность Франческо к богатству и должностям.

Этот же повар, видя, как множество людей обращались к герцогу с просьбами о различных милостях, попросил: однажды герцога, сидевшего за обедом, чтобы он обратил его в осла. Герцог, удивленный и не понимавший, что означает эта просьба, спросил его, почему он предпочитает быть ослом, а не человеком. „Потому что, — ответил повар, — я вижу, что все, которых вы возвысили и осыпали почестями и должностями, наполняются гордостью и важностью и от высокомерия превращаются в ослов. Вот потому и я хочу, чтобы вы меня сделали ослом“.

Антонио Лоски[19] человек очень ученый и остроумный,, когда один его знакомый показал ему письмо, предназначенное для отправки к папе, посоветовал внести в текст кое-какие исправления и изменения. Тот на другой день принес Лоски то же письмо, в том же виде, как будто оно было уже исправлено. Лоски, взглянув на него, сказал: «Не считаешь ли ты меня за Джаноццо Висконти?» Когда мы стали его спрашивать, что он хочет этим сказать, он ответил: «Джаноццо когда-то был подеста у нас в Виченце. Человек он был хороший, но тяжелый и телом и умом. Он часто призывал секретаря и поручал ему написать письмо прежнему герцогу Миланскому[20]. Малую частицу его, заключавшую церемониальное словесное вступление, диктовал он сам. Остальное поручал секретарю, который потом и приносил законченное письмо. Джаноццо принимался читать и сейчас же находил письмо нескладным и бестолковым. «Плохо написано, — говорил он. — Возьми и исправь». Секретарь, который знал глупые замашки своего господина, возвращался некоторое время спустя, приносил письмо без малейших изменений и говорил, что оно исправлено и переписано. Джаноццо брал его, как бы для того, чтобы прочесть, и, бегло взглянув, говорил: «Ну, вот, теперь хорошо. Пойди приложи печать и отправь к герцогу». Это повторялось со всеми его письмами.

Папа Мартин[21] поручил Антонио Лоски составить одно письмо. Прочитав его, папа приказал дать его на просмотр одному из моих друзей, к которому питал большое доверие. Тот в это время находился за столом и, разгоряченный вином, забраковал письмо целиком и сказал, что его нужно написать по-другому. Тогда Антонио сказал Бартоломео деи Барди