Фацеции - страница 21

, который был тут же: „Я исправлю письмо так же, как портной Джана Галеаццо Висконти исправил его шаровары. Завтра я приду к этому пьянице раньше, чем он успеет наесться и напиться, и письмо окажется великолепно. Бартоломео спросил его, что это означает, и Лоски рассказал: „Джан Галеаццо Висконти[23], отец прежнего герцога миланского, был человек высокого роста, крупного телосложения и очень толстый. Когда он, как это часто бывало, набивал себе живот большим количеством пищи и напитков и отправлялся спать, он приказывал позвать своего портного, осыпал его ругательствами, упрекал его в том, что он чересчур обузил шаровары, и заставлял его выпустить их, чтобы они стали удобны. „Будет сделано согласно вашему приказанию, — говорил портной. — Завтра все будет великолепно. Он брал с собой одежду, бросал ее на вешалку, не меняя в ней ничего. Ему говорили: „Почему же ты не хочешь выпустить шаровары, которые так жмут толстое брюхо герцога?“ — „Завтра, — отвечал он, — когда господин наш встанет, у него совершится пищеварение и он обильно облегчит свой желудок, одежда станет ему совсем просторна“. Утром он приносил шаровары к герцогу. Тот их надевал и говорил: „Ну вот теперь они сидят очень хорошо и не жмут нигде“. Антонио был уверен, что совершенно так же понравится его письмо, когда испарятся винные пары.

Некто принес жалобу Фачино Кане[24], который был человеком чрезвычайно жестоким и в то же время одним из лучших полководцев нашего времени, по поводу того, что один из солдат Фачино отнял у него на улице плащ. Фачино, посмотрев на него и увидев, что на нем надета очень хорошая куртка, спросил, был ли он в момент грабежа в этой одежде. Тот отвечал утвердительно. "Иди вон,- сказал Фачино,- тот, о ком ты говоришь, никак не может быть моим солдатом. Ибо ни один из моих не оставил бы на тебе такой хорошей куртки".

Испанский кардинал командовал в Пичено войсками против врагов папы. Однажды обе армии встретились, и папским солдатам предстояло победить или быть разбитыми. Кардинал многими словами воодушевлял солдат к битве, утверждая, что павшие в сражении будут обедать с богом и его ангелами и что все грехи будут им прощены. Этим он думал заставить солдат смелее итти навстречу смерти. Кончив свои уговоры, он выбрался из сражения. Тогда один из солдат спросил: „А почему же ты не хочешь пообедать вместе с нами?“ — „Потому что, — отвечал кардинал, — час моего обеда не настал. Мне еще есть не хочется“.

Патриарх иерусалимский, который управлял всей апостолической канцелярией, созвал однажды адвокатов, чтобы обсудить какой-то вопрос, и некоторых из них осыпал — не помню какими — резкими упреками. Один из них, Томмазо Бирако, отвечал за всех в очень свободном тоне. Тогда патриарх крикнул ему: „Дурная голова!“ Бирако, который был скор на ответ и обладал большим остроумием, возразил: „Правильно вы говорите и верно: нельзя сказать лучше, ибо, если бы у меня была голова хорошая, дела наши были бы в лучшем состоянии, и не было бы необходимости в этом споре“.— „Значит, ты винишь самого себя“, — сказал патриарх. А тот в ответ: „Не себя, а голову“. Так остроумно вышутил Бирако самого патриарха, который был главою всех адвокатов и голову которого находили немного крепкой.

Другой слегка пошутил над Урбаном VI, который недавно был папою[25]. Однажды, когда он немного резко возражал папе, тот ему сказал: „У тебя дурная голова“. — „Вот это самое говорят о вас в народе, святой отец“, — был ответ.

Епископ Ареццо, по имени Анджело, которого мы знали, созвал однажды свое духовенство на собор и приказал всем, имевшим церковные должности, ехать туда, захватив с собою облачение, которое по-итальянски называется сарре е cotte. Один священник, у которого не было этого облачения, грустно сидел у себя, не зная, откуда его достать. Служанка, которую священник держал в доме, видя, что он сидит задумавшись и с опущенной головой, спросила о причине его огорчения. Священник ей объяснил, что, согласно приказу епископа, он должен отправиться на собор, захватив облачение. „Нет же, добрый мой господин, — заметила она, — вы неправильно поняли смысл этого приказа. Ибо епископ требует, чтобы вы захватили с собою не облачение, а жареных каплунов“