Фацеции - страница 22

. Священник последовал совету женщины. Он взял с собою жареных каплунов и был очень хорошо принят епископом, который, смеясь, сказал, что этот священник понял смысл его приказа гораздо правильнее, чем остальные.

В римской курии почти всегда царит Фортуна, и очень редко прокладывают себе путь талант или добродетель. Всего можно добиться настойчивостью или счастливым случаем, не говоря о деньгах, которые царят повсюду на земле. Один из моих друзей, видя с огорчением, что ему предпочитают людей, которые гораздо ниже его и по знаниям и по нравственным качествам, жаловался на это Анджелотто[27], который был кардиналом св. Марка. Он говорил, что никто не хочет обращать внимания на его достоинства и что людей, которые ни в коем отношении не могут с ним равняться, ставят выше его. Он вспоминал о своем учении и о трудах, на это учение положенных. Кардинал, который был скор на насмешку над пороками курии, сказал: "Здесь ни наука, ни ученость не помогают. Но потерпи и потрать некоторое время на то, чтобы разучиться тому, что ты знаешь, и научиться порокам. Тогда ты встретишь хороший прием у папы".

Две женщины из числа тех, которые предлагают себя нуждающимся в них, ехали на барке в Феррару вместе с несколькими служащими папской курии. На берегу По стояла женщина, которая, увидя куртизанок, сказала клирикам: «Глупые, неужели вы думаете, что в Ферраре не хватит для вас блудниц? Их там больше, чем порядочных женщин в Венеции».

Аббат из Сеттимо, человек грузный и толстый, ехал однажды вечером во Флоренцию. По дороге он спросил у одного крестьянина: "Как ты думаешь, проеду я в ворота?" Аббат подразумевал, что успеет ли он добраться до города прежде, чем ворота будут закрыты. Крестьянин, шутливо намекая на толщину аббата, ответил ему: "Ничего, телега с сеном проходит, проедете и вы".

Чтобы показать, какого рода свободы добивались многие во время Констанцского Собора[28] один благородный епископ из Британии рассказал в многолюдном собрании прелатов такой факт. «Был, — оказал он, — в Констанце гражданин, незамужняя сестра которого забеременела. Когда размеры живота выдали все брату, он, схватив шпагу и делая вид, что хочет нанести ей удар, стал спрашивать, что это и откуда произошло. Тогда девушка в страхе стала кричать, что это дело Собора и что она от него сделалась беременной. Услышав это, брат из страха и уважения к Собору оставил сестру безнаказанной. В то время как другие требовали свободы в иных делах, Собор предпочитал свободу в делах любовных».

Кто-то жаловался перед императором Сигизмундом[29] что на Констанцском Соборе отсутствует свобода. Император ему сказал: «Если бы здесь не было полной свободы, ты бы не говорил так свободно». Ибо свобода слова есть признак большой свободы.

В тот день, когда римлянин Анджелотто был папою Евгением[30] сделан кардиналом, некий священник, по имени Лоренцо, вернулся к себе домой веселый, ликующий, с радостным смехом. Когда соседи спросили, какая новость приводит его в такое веселое настроение, он сказал: „Очень все хорошо. Я в великой надежде, ибо сумасшедшие и дураки начинают становиться кардиналами. Анджелотто дурее меня. Значит и я скоро сделаюсь кардиналом“.

Почти в тех же выражениях Николо из Ананьи смеялся над папой Евгением, который, говорил он, больше всего покровительствует глупцам и невеждам. Нас много народу собралось во дворце. Как всегда, мы разговаривали о том и о другом. Некоторые из нас сокрушались по поводу несправедливости судьбы и жаловались, что фортуна к нам чрезвычайно неблагосклонна. Тогда Николо, муж очень ученый, одаренный легким умом и острым языком, сказал: „Нет никого на свете, кому фортуна была бы более враждебна, чем мне. Теперь у нас царство глупости. Каждый день мы видим, что все глупцы и безумцы получают большие должности и места, даже Анджелотто. Из всех глупцов один я ничего не получил. Только ко мне фортуна оказалась так неблагосклонна.