Фантастические замыслы Миная - страница 12

Фрол, по обыкновению, работал над сапогами. Он с течением времени стал шить сапоги и на других и в этом деле творил такие чудеса, что приобрел громкую известность. Он мог сделать и такие сапоги, в которые легко посадить человека, и такие, которые не годны были никакому ребенку.

Минай часто забегал к Фролу; придет, посидит, расскажет какую-нибудь фантастическую невозможность и уходит облегченным. На этот раз ему и кстати было зайти: сапоги его обшлепались до такой степени, что странно было смотреть на его ноги.

— Ну, Фрол, к тебе! — начал Минай, снимая сапог и подавая его Фролу. — Чистая беда! Почини, брат… тутотка только заплаточки!

Фрол взял сапог, внимательно осмотрел и молча подал его обратно хозяину. Последний изумился.

— Можно? — спросил он, растерянно держа сапог.

— Нельзя.

— Как нельзя? Эк хватил, как обухом! Нельзя! Тут заплаточку, в другом месте заплаточку — ан сапог и в целости… Этакий-то сапог нельзя? Эка?

Минай все еще растерянно смотрел на невозможный сапог и удивлялся, почему же нельзя починить. Он до сих пор воображал иначе.

— Да ты воткни буркалы-то! — сказал наконец Фрол, снова беря сапог и просовывая руку в одну из его дыр. — Воткни буркалы-то! Тут ста заплат мало, а он с заплаточками со своими… На!

Фрол подал сапог Минаю и принялся за работу. А Минай долго еще перевертывал во все стороны сапог, пока своими глазами не убедился, что починить его действительно нет никакой возможности. Он надел его. Воцарилось надолго молчание, в продолжение которого Фрол действовал шилом и с шумом размахивал обеими руками, а Минай бесцельно водил глазами по избе; у него под ложечкой начало ныть. Фрол огорошил его сапогами.

— Ай земля-то рожон вострый показала ноне, ежели этакое сокровище вздумал чинить? — не поднимая головы, насмешливо спросил Фрол.

— Что ж, сокровище так сокровище… А что касательно земли, точно, что хлеба, дай господи, до Миколы хватит… — возразил Минай и совершенно смутился. Он сейчас только узнал, что хлеба у него чуть-чуть до "Миколы хватит".

— Да, брат, не родит наша матушка, опаскудили мы ее! — продолжал Фрол, не работая.

— Опаскудили — это верно.

— Так опаскудили, что и приступиться к ней совестно.

Разговор долго стоит на том, как и в какой мере парашкинцы опаскудили свою землю. Наконец Фрол переменил разговор:

— Земля-то не рожает задаром.

— Как же можно! Ежели к ней с пустыми руками сунуться, так окромя пырею — что ж получишь?

— Земля поит, кормит, ну, тоже и ее надо поить-кормить.

— Да как же без этого? Без этого бросай все — и больше ничего, — подтвердил и Минай.

Снова настало молчание. На этот раз оно не прошло даром для Миная. Эти сапоги, этот хлеб, которого до Миколы не хватит, обескуражили Миная. Он порылся в голове и припомнил.

— Слыхал я… сказывал мне на базаре… как его? шут его возьми! совсем из памяти вон имя-то… Как его, лешего?.. Еще лысый мужичонко-то, семой двор у его от конца в Кочках. — Говоря это, Минай вопросительно и с отчаянием водил глазами по избе и старался припомнить имя лысого.

— Захар, что ли?

— Во, во, во! Захар… он самый Захар и есть! Ну, сказывал: придел, говорит, скоро будет; уж это, говорит, верно.

— Так, — сказал Фрол, не отрываясь от работы.

— Беспременно, говорит.

— Так, так, — Фрол, видимо, начинает злиться. Когда он говорит "так", то всякий знает, что он думает иначе. Минай также это знал и потому вдруг пришел в смятение, чувствуя, что хлеба не только до Миколы, а и до Покрова не хватит.

— Ты как на этот счет, Фрол? — спросил Минай.

— Что ж на этот… По моему рассуждению, лучше лежа на печи сказки сказывать, а не то чтобы… — возразил Фрол и умолк, так что Минаю, хотя и взволнованному его словами, говорить больше нечего. Он начинает о другом:

— А то еще сказывал мне он, этот самый Захар, быдто черную банку заведут, — выпалил Минай.

На этот раз поражен был Фрол. Он перестал работать и с выпученными глазами смотрел на Миная. Как он ни привык хранить все внутри себя, но сообщение Миная ошеломило его.

— Это что ж такое!

— Черная банка, для черняди, стало быть, банка, для хрестьян, — пояснил Минай, довольный тем, что Фрол смотрит на него во все глаза.