Философия буддизма - страница 8
Пуруша, дух человека, не зная своего самостоятельного бытия, привязывается к Пракрити, но, когда через дианы, т. е. подвиги созерцания, он освободится от пристрастия и ясновидящим оком, как бы светлым взором тенгрия, посмотрит на Пракрити, она, пристыженная, подобно чужой жене, покидает Пурушу.
Образ внешнего бытия, в который Пуруша был облечён Пракрити, теряет свой вид и Пуруша, становясь одиноким получает спасение. «Kaivalia» или одиночество – вот идеал этой школы.
Из систем, имеющих своим фундаментом идею уничтожения, конечности бытия, рукопись приводит одну. Эта система начинает отрицанием всякой возможности перерождений. Из прежних перерождений, учит она, сюда не приходят и из этого рождения в будущее не пойдут; что такое это прежнее рождение, никто не видел. Душа неожиданно появляется в теле, как свет на свече. Ибо тело в одно соединено с душой, и, когда разрушится тело, то тотчас прекращает своё бытие и ум, подобно тому, как, когда разбивается камень, то уничтожается и тот вид, который он имел.
Все вещи не имеют корней, они родились из сущности своей природы и не имеют причины бытия. Сколько не употребляй усилий увидеть, кем сотворена шарообразная луна, игла терна и разноцветные перья павлина, – ты не увидишь.
Восходит ли солнце, течёт ли вода, то, что является на свет от плотского рождения, и то, что произошло от комочка грязи, – всё это одинаково по сущности и образовалось само по себе. Порочные владеют богатствами, убийцы наслаждаются долголетием. И так нет ни дел, ни воздаяния. Спеши веселиться, доколе ты жив. По смерти уже нет наслаждений. Какая там жизнь, когда тело разрушится в прах. Наслаждайся, пока жив, ибо нет ни предшествовавших, ни последующих перерождений.
В этой последней системе мы опять-таки видим нечто иное, как известную философскую индийскую школу Локаята.
Своё изложение ложных теорий автор заканчивает характерным заявлением: «ясно сознавая истину, должно отвергнуть без всякого исключения подобные внешние ″румты″, т. е. ложные воззрения, – и, отвергнувши их, твёрдой ногой вступить в город спасения».
Чего же должен держаться тот, кто желает твёрдой ногой вступить на путь спасения? Взгляд буддизма на бытие был кратко указан раньше, теперь автор приступает к систематическому, более подробному изложению истинно-буддийского учения.
Несравненный Будда, в течение трёх так называемых бесчисленных галабов (а под галабом разумеется неопределённо-долгий период времени) совершенствовавшийся в добродетели, под конец достиг высшего «bodi setkil», т. е. святости. Сделавшись светоносным бурханом, он на своём алмазном троне («очир сури») сначала перед пятью жителями Бенареса повернул колесо святого учения (т. е. произнес проповедь) и возвестил четыре единственно лучшие и высшие истины веры.
Потом на усеянной скалами горе Хаджар (Гридракуте) повернул колесо учения о том, что нет сущности предмета, указав на пустоту действительного бытия.
Затем в г. Вайшали и других местах повернул колесо учения ясного различия, показав совершенное и несовершенное.
Наконец, подавив силой своего духа шесть еретических бакшей и прочих лжеучителей, начал постоянную проповедь о драгоценностях буддийской веры, вводящей в страну полного успокоения.
В этом кратком очерке постепенного сформирования системы буддийского учения мы видим содержательные указания на главные фазы развития буддизма.
Первый период, когда буддизм имел своим фундаментом известные истины: истину страдания всего сущего, истину происхождения страданий, истину отвержения страданий и путь ведущий к прекращению страданий. Это – буддизм хинаяны – первое вращение колеса.
Второе и третье вращение колеса, заключающее в себе учение ясного различия о том, что предметы не имеют сущности и пу́сты – это буддизм махаяны, постепенно развивавшийся из идей первоучителя и достигший степени ясного различения в трудах ученых буддистов Аръясанги и Нагарджуны, живших в IV и V столетии по Рождеству Христову.
В чём же теперь заключается основная сущность правоверного буддийского учения?
Отличительными чертами ложных теорий является признание вечности, устойчивости бытия, или признание уничтожаемости, конечности его. Истинный буддист, как мы уже упоминали, должен миновать ту и другую крайность. «Он, – говорит ″рӳмтай намшаг″, – отвергает понятие вечности, он отвергает и понятие уничтожения, потому что ложно то и другое».