Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - страница 39

, а «позиционный тупик» на Западном фронте придал Балканскому театру военных действий особый смысл с точки зрения периферийной стратегии. Первый опыт объединения разрозненных французских военных миссий в Сербии был осуществлен в период эвакуации сербской армии и союзных войск осенью 1915 года: военный атташе Франции полковник Пьер Фурнье 18 ноября принял командование над всеми французскими силами на территории Сербии[338]. Кульминацией этого процесса стала реорганизация сербской армии в феврале 1916 года в рамках военной миссии Франции на Корфу: она включала в себя снабжение военными материалами, создание новой организационной структуры армии и обучение сербских офицеров во Франции[339]. Французская военная миссия при сербской армии на Корфу представляла собой синтез военных и политических структур: ее глава, генерал Пиаррон де Мондезир объединил под своим руководством авиационную, медицинскую, морскую, артиллерийскую службы, параллельно осуществляя функции дипломата (сношения с военными представителями союзных держав, с итальянскими властями, и т. д).

Организация и деятельность французской военной миссии в Румынии подробно описана Жаном Ноэлем Грандомом в монографии «Генерал Бертело и деятельность Франции в Румынии и Южной России (1916–1918)». Он отмечает, что для французской миссии в Румынии важными были две цели — прежде всего — под благовидным предлогом поддержания связи с Восточной армией «опередить русских в Румынии», во-вторых, управлять румынской армией[340]. Несмотря на то, что «русский фактор» был одним из существенных для французского присутствия, принципиальным моментом все же была логика коалиционной войны и стремление удержать союзника: генерал прибыл в Румынию осенью 1916 года, когда политическое руководство страны и армия были деморализованы по причине неудачного наступления в Трансильвании. В телеграмме генералу По Лагиш высказывал следующие соображения по румынскому вопросу: «Разобщенность оперативных театров делает невозможной эффективную связь между русскими и франко-английскими армиями, поэтому Румыния должна быть оживляющим элементом сегодня, как и в 1877 году»[341]. Генерал Бертело, в свою очередь подчеркивал, что без румынской армии целостность Восточного фронта невозможна[342]. Организация французской военной миссии в Румынии осуществлялась по образу и подобию миссии Жанена в России, о чем свидетельствует командировочное предписание генералу Бертело: в его обязанности входило представлять Главнокомандующего Франции при румынском Генштабе, в его подчинение поступали все французские военные на территории Румынии, им же назначались офицеры, прикомандированные к румынской армии с целью инструктажа[343].

Необходимость транслировать опыт технологических инноваций на производстве в рамках всеобщего «снарядного голода», организация службы связи в условиях тотальной войны и интенсификации информационного обмена, формирование общественного мнения, увеличение числа французских военных на территории Российской Империи и возрастающая потребность в поставках военных материалов, — все это требовало реорганизации французского представительства в России на качественно иных принципах. Тон задавали рапорты майора Ланглуа, обнажавшие недостатки в работе миссии и содержавшие комплекс необходимых решений для их устранения. Упомянутая статья А.Ю. Павлова завершается выводом о том, что развитие французского сотрудничества с Россией привело к увеличению количества и разнообразия военных миссий[344]. На наш взгляд правительство Третьей республики стремилось не только к количественному наращиванию, но и к качественному усилению представительства в России, к созданию ядра системного единства, которым и стала французская военная Миссия в 1916 году. Под руководством генерала Мориса Жанена Миссия стала центром притяжения и координации французских военных усилий на территории России и была выстроена согласно принципам централизации и единоначалия.

Вместе с тем, у военного атташе, полковника Лаверня появилась возможность направлять в Париж более детальную информацию и делать это гораздо чаще, чем его предшественники: де Лагиш и По. Это было связано как с появлением собственного канала связи, так и с возможностью направить в войска собственных представителей, отчитывавшихся как военному атташе (детали рапортов офицеров, прикомандированных к армиям, например, можно встретить в отчетах Лаверня), так и вышестоящему начальству — военному министру, премьер-министру и др. Таким образом, полковник Лавернь располагал существенным количеством информации, поступавшей в его адрес, и пригодной для составления аналитических сводок руководству.