Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - страница 47

. Более того, банкир был склонен рассматривать большевиков как союзника против Германии, исходя не столько из эфемерного военного потенциала, сколько из сущности левой доктрины: «Что касается наступления на капиталистическую собственность, большевики не меньшие враги немцев, чем иных наций»[407], «Только находясь тем или иным образом в контакте с большевиками, союзники смогут оценить, в какой степени можно с выгодой воспользоваться теми их особенностями, что враждебны Германии»[408]. Как и многие союзные наблюдатели в России, он был поражен энергией большевиков и планировал сохранить часть активов в своем банке для будущего сотрудничества с большевиками по реорганизации банковской системы России[409]. Кроме того, Верстрат регулярно общался с Феликсом Дзержинским, делился с ним своими мыслями и идеями относительно устройства советского общества и практической реализации марксистских доктрин[410]. Агент ВЧК Александр Филиппов, через которого Верстрат общался с Дзержинским, отмечал, что сразу после Октябрьской революции банкир разошёлся с официальными представителями Франции — Нулансом и Лавернем по вопросу необходимости признания и сотрудничества с большевиками[411]. Дипломаты Третьей республики не разделяли этого оптимизма, так как французское правительство стремилось использовать банковский ресурс для поддержки антисоветских сил в России. В итоге МИД Франции направил инструкцию послу Нулансу, чтобы тот сообщил Верстрату о необходимости прекращения любых попыток взаимодействия с большевиками. В сентябре 1918 года Верстрат был лишен всех полномочий в Русско-азиатском банке[412]. При этом создается впечатление, что Филиппов в определенной степени попал под обаяние французского банкира, и даже считал его «большевиком по убеждениям»[413]. В докладе Дзержинскому Филиппов отмечал, что «с самого появления большевиков и Ленина, Верстрат под моим влиянием и пропагандой <…> всецело стал на принципиальное признание глубины и значительности, а главное психологического соответствия идей большевизма с направлением и образом мыслей масс русского народа», «[он] до сих пор всецело разделял практическую работу большевиков»[414]. При этом «большевистскость» Верстрата не стоит преувеличивать: он советовал Советскому правительству сохранить частную собственность, искоренив капиталистическую, отказаться от трансляции своей доктрины в капиталистические страны[415], Николай Крестинский оставил на его письме следующую резолюцию: «…считаю, что гр. Верстрат старается только защитить интересы французской буржуазии»[416]. Более того, как видно из его дневниковых воспоминаний, он совершенно не симпатизировал большевикам, обсуждая с командующим финскими войсками в районе Выборга возможность интервенции в Россию[417] и, в итоге, покинул страну с огромной радостью, отмечая покой, который обрел в Финляндии[418]. На самом деле, подобное снисходительное отношение к большевикам, равно как и возможность общения с ними, вероятно, была вызвана тем, что в части французского представительства была популярной идея о том, что Ленину в любом случае придется вернуться к капиталистическим формам организации общества[419].

Контакты с представителями иностранных миссий активно поддерживались Троцким, но ровно в тех пределах, пока миссии или их руководство не начинали представлять угрозу интересам Советской республики. С другой стороны, не следует переоценивать и уровень желаемого ими сближения с большевиками. Вероятно, что с помощью идейно близких «максималистам» европейских социалистов, бывшие союзники пытались «обратить в свою веру» левого интернационалиста Троцкого. Пьер Паскаль так вспоминал об этом: «Садуль хочет подтолкнуть большевиков вправо <…> Как марксист он уверен, что Россия не способна перепрыгнуть этап капитализма»[420]. Справедливым можно назвать мнение историка Г. Ивановой относительно политической ориентации Садуля в 1917 — начале 1918 гг .: «он рассматривал революционные события в России сквозь призму интересов Франции, Антанты»[421]. Это кажется естественным: в годы Первой мировой войны французские социалисты были инкорпорированы во власть и поддерживали компромисс с соперниками по политическому процессу