Футурономия. Социум - страница 20
Утопии кажутся разумно устроенными обществами, а антиутопии нет. Но возникает вопрос: «Кому нравится»? Как бы уродлив ни был проект «нового» мира, всегда найдутся люди, которых он устраивает, поскольку они рассчитывают стать элитой и, на этом основании, распоряжаться судьбами менее удачливых сограждан. Их мало? Когда это кого-то останавливало? Меньшинство привыкло повелевать миром. Деление общества на элиту и остальных неминуемо. Это нельзя предотвратить, об этом надо знать.
Угодить в утопию или антиутопию не хочется. Но попытки устроить что-то подобное с человечеством будут предприниматься все чаще. Под разными названиями. Как мне кажется, все они обречены на неудачу, но нужно быть готовыми.
Немного о будущем. При любой попытке реализовать утопию учредителям нужно организовать четыре уровня контроля:
1. контроль за действиями и поступками.
2. контроль за распространением информации.
3. контроль за мыслями и мечтами.
4. контроль за чувствами.
Сейчас мы вступаем во времена четвертого контроля. Первые три уже реализованы. Государство не в состоянии справиться с такой огромной задачей. Здесь без гражданского общества не обойдешься. Это то, что я называю тоталитарной тоталитарностью.
5.6. Новые антиутопии
Может показаться, что все антиутопии одинаковы и отличаются лишь антуражем. Но это не так. Неумолимое будущее вносит свои коррективы в, казалось бы, раз и навсегда устоявшийся сюжет. Сомневаюсь, что изменения можно считать оптимистическими или помогающими найти приемлемый выход из тупиковых ситуаций, заданных антиутопиями. Все оказывается еще серьезней. Оказывается, могут существовать антиутопии, в которых нет недовольных, поскольку наступившие порядки всех устраивают. Пока еще мы понимаем, что это антиутопии, но для тех, кто в них угодил, они уже представляются экономически оправданными и даже прогрессивными, поскольку помогают поднять уровень потребления. А поскольку для очень многих людей рост потребления и есть желаемое будущее, становится трудно отличить антиутопию от утопии.
В повести Андрея Мансурова «Доступная женщина» [20] читатели встречаются с миром, где экономическая целесообразность подменяет человеческую жизнь.
«Были проделаны расчёты эффективности женского труда. Выяснилось, что она втрое хуже мужского. Решили, что женщинам лучше сидеть дома и не работать вообще. Статистика за сто с лишним лет показала, что от этого Производство только выиграло. Оказывается, женщины чаще болели, а когда рожали — им вообще на несколько лет полагался отпуск. Когда они стали домохозяйками, промышленность, сфера услуг, медицина, образование и всё прочее стремительно рванулось вперёд. Но и труд домохозяек полностью взяли на себя автоматы, — посудомоечные, стиральные, автоуборщики, автоповара. Женщины, сидя дома, уже могли вообще ничего не делать.
Революция на государственном уровне началась, когда компания БМВ начала политику полного «официального» искоренения женщин на своём заводе. Потребовали ограничить права неработающей прослойки — лишить их права избирать, владеть имуществом, воспитывать детей… и так далее. Неизвестно, сколько в этих петициях было правды, а сколько — демагогии… Но вот когда сотнями тысяч таких запросов и заявлений завалили разные подкомиссии Госдумы и Правительства, оно… зашевелилось. Разработали Программу всеобщей Этернизации, когда каждый Полноправный Избиратель мог бы выбрать партнёршу — уже без всякого брака, а лишь на время. Во время Первого и Второго бунтов Фундаменталисток демонстрации расстреливали и травили участниц газом, вызывавшим бесплодие, сумасшествие и даже смерть… Вот тогда-то и погибла больше половины женщин. С тех пор на шесть мужчин приходится одна женщина. Такое соотношение признали оптимальным. Зачем Государству кормить лишние рты?»
Это одно из возможных решений проблемы лишних рабочих рук. Циничное и подлое, но экономически оправданное. Повествование у А. Мансурова сначала идет по обычным правилам построения антиутопии. Главный герой вынужден, по требованию руководства, обратиться в Этернотеку. Ему присылают женщину. Как и положено в антиутопиях, между ними возникают чувства. Обычно этого достаточно, чтобы герои поняли бесчеловечность общества, в котором они вынуждены существовать, сделались его врагами и организовали сопротивление. Так выстраивается сюжет большинства антиутопий. Но у Мансурова все иначе. Герои понимают, что они не хотят перемен, преобразованное общество их вполне устраивает. Не только с точки зрения экономики. С потреблением все в порядке, претензий нет. Главное, с точки зрения эмоционального спокойствия, которое принесло исключение из обыденной жизни любых проявлений нравственности. Нет нравственности — не болит душа. Не нужно переживать по пустякам. Вот когда читателю становится по-настоящему страшно. С точки зрения будущего, происшедшая с обществом катастрофа ужасна. Но не видят ли современные люди достоинств в подобном подходе к организации жизни?