Футурономия. Социум - страница 22
Сомневаюсь, что система, построенная на схеме, интеграции морлоков предложенной вами, окажется устойчивее. Прежде всего потому, что предполагает одинаковое отношение к накопительству и «здоровому» образу жизни у элоев и морлоков. Но это, конечно, не так. Это распространенное заблуждение.
Сам-то я проживаю в доме, куда после капитального ремонта поселили 50 % известных людей и 50 % многодетных и социально неблагополучных. Так сказать, вежливо интегрировали. Эксперимент получился неудачным.
Принципиально здесь то, что ни в коем случае элоев и морлоков нельзя селить под одной крышей, даже если это многоквартирная крыша. Надо всё же различать «чувство сопричастности» и «сопричастность». Впрочем, в рыночной системе это невозможно по определению: цена жилья в элойских домах неподъёмна для морлоков, даже при самой дешёвой ипотеке. Ну а система, при которой такое было возможно — где она теперь, эта система?
Эксперимент с книжками в России уже провели. Были такие активные люди — «народники» из числа интеллигенции, которые любили читать народу вслух. Чем закончилось известно.
Сильно сомневаюсь, что упражнения народников что-то принципиально изменили. Советская историография полагала, что это было очень важно, но факты (известные мне, по крайности) не подтверждают сколько-нибудь заметного влияния народников на народный быт.
Народники не повлияли на мировоззрение крестьян, но идеи имеют обыкновение обосновываться в мозгах без спроса. А потом, когда крестьяне почувствовали кровь, остановиться было очень трудно, всем досталось и народникам, и помещикам, и случайным прохожим. Кровь уже потихоньку льется. Не дай Бог!
Вы написали: «Мы уже давно живём в антиутопии, и ровно поэтому не ждите, что вам покажут правду про устройство оной». Вряд ли покажут правду? А я? Не покажу, так напишу. Что-то на экран попадает. Столько лет этим занимаюсь, почему бы не продолжить. Никто не читает? Так это не моя проблема. Я — человек асоциальный. Мне все равно. Но было бы наивно и глупо говорить о том, что я один такой. Достаточно напомнить о «Белом ферзе» братьев Стругацких. Да, этот роман не был написан. Но это тот редкий случай, когда рассказы о несуществующей книге сами по себе являются литературным произведением.
Борис Натанович Стругацкий написал о романе следующее [21].
«В последнем романе братьев Стругацких, в значительной степени придуманном, но ни в какой степени не написанном; в романе, который даже имени-то собственного, по сути, лишен (даже того, о чем в заявках раньше писали «название условное»), в романе, который никогда теперь не будет написан, потому что братьев Стругацких больше нет, а С. Витицкому в одиночку писать его не хочется, — так вот в этом романе авторов соблазняли главным образом две свои выдумки.
Во-первых, им нравился (казался оригинальным и нетривиальным) мир Островной Империи, построенный с безжалостной рациональностью Демиурга, отчаявшегося искоренить зло. В три круга, грубо говоря, укладывался этот мир. Внешний круг был клоакой, стоком, адом этого мира — все подонки общества стекались туда, вся пьянь, рвань, дрянь, все садисты и прирожденные убийцы, насильники, агрессивные хамы, извращенцы, зверье, нравственные уроды — гной, шлаки, фекалии социума. Тут было ИХ царствие, тут не знали наказаний, тут жили по законам силы, подлости и ненависти. Этим кругом Империя ощетинивалась против всей прочей ойкумены, держала оборону и наносила удары.
Средний круг населялся людьми обыкновенными, ни в чем не чрезмерными, такими же, как мы с вами — чуть похуже, чуть получше, еще далеко не ангелами, но уже и не бесами.
А в центре царил Мир Справедливости. «Полдень, XXII век». Теплый, приветливый, безопасный мир духа, творчества и свободы, населенный исключительно людьми талантливыми, славными, дружелюбными, свято следующими всем заповедям самой высокой нравственности.
Каждый рожденный в Империи неизбежно оказывался в «своем» круге, общество деликатно (а если надо — и грубо) вытесняло его туда, где ему было место — в соответствии с талантами его, темпераментом и нравственной потенцией. Это вытеснение происходило и автоматически, и с помощью соответствующего социального механизма (что-то вроде полиции нравов). Это был мир, где торжествовал принцип «каждому — свое» в самом широком его толковании. Ад, Чистилище и Рай. Классика.