Газета Завтра 987 (44 2012) - страница 33

Есть и еще один вопрос. Если я лично и члены моей семьи растут и развиваются; а государство, страна, народ, внутри которых мы пребываем, деградируют, загнивают, поглощаются, исчезают, — на что тратить силы и энергию: на спасение гибнущей страны или на продолжение личного роста и развития, на адаптацию к изменяющимся условиям? Что "выше" и "ценнее": личность и семья или народ и страна? 

Жизненно важно навести порядок в этом хаосе, который представляет собой облако смыслов и бессмыслий вокруг концепции "развития", выработать фундаментальные критерии общественного развития своей страны и народа на современном этапе и в длительной, вековой перспективе. По плечу ли эта задача Изборскому клубу, где — впервые в новейшей истории России — могут соединиться ум и сердце?

Развитие и экономика. Вот простой признак того, что экономика "правильная": выгодно производить долгоживущие качественные изделия. Если правила экономической жизни (экономическая парадигма) не позволяют существовать такому подходу и такому производству, значит, парадигма ошибочна и от нее надо отказаться.

Сегодня в России исчезают целые отрасли промышленности и вообще — высококвалифицированной деятельности. Экономика деградирует, принимая уродливые формы. О структурных перекосах российской экономики говорится давно, и не только в экспертном сообществе, но и на уровне правительства. Не было не то что года — квартала, чтобы правительство и его экспертные институты не проявляли заботу о необходимости устранения структурных перекосов отечественной экономики. Принимались решения, манифестировались "приоритетные программы", предлагались "стратегии" дальнейшего развития. И так двадцать лет кряду. Достигнутый результат удручает. Однобокость отечественной экономики продолжает усиливаться. Интеллектуальное бессилие всего могучего научно-экономического и властного сообщества вызывает уже не тревогу, а брезгливость.

Экономика страны поставлена в такие условия, при которых никаким иным способом, кроме как "структурно перекашиваться", она жить не может. Этот структурный перекос есть следствие узкопонимаемой "экономической эффективности": выгодно вывозить сырье и невыгодно заниматься производством продукции. И правда, невыгодно, потому что энергозатраты на любое производство у нас в стране выше, чем у конкурентов, а для продукции высоких степеней передела это особенно чувствительно в силу мультипликативного эффекта роста стоимости на каждом этапе. При росте стоимости потребляемой энергии наступает точка нерентабельности. Не устранив этот фактор, избавиться от структурного перекоса — невозможно.

Важнейшим экономическим преимуществом России является наличие на её территории крупных запасов нефти и газа. Отказавшись от этого преимущества, невозможно не проиграть всё вообще. Но отказ, однако, имеет место и называется "выравниванием цен на энергоносители". Энергоносители важны не тем, что их можно продать за рубеж, а тем, что за их счет можно снизить издержки производства, связанные с энергопотреблением. 

Равенство внутренних и внешних цен на углеводороды и электроэнергию лишает нас всякой возможности создавать конкурентоспособную продукцию практически во всех отраслях экономики. Превратить имеющиеся природные преимущества в устойчивый фактор развития можно одним-единственным способом: сделать энергию "для себя" дешевле, чем "для других" или "извне". Специалисты предлагают разные инструменты, в частности, государственное регулирование рентабельности нефтегазовой отрасли и связанное с этим суверенное определение валютного курса по биржевой стоимости "энергетической корзины".

Не избежать размышлений и политических решений по поводу "ссудного процента". Отказ от него, видимо, невозможен и не нужен. А вот его регулирование, напротив — нужно и возможно. Но, самое главное, не в том, как именно регулировать, а в том — кто будет получателем прибыли от выдачи денег в кредит? Если это "гражданин Госбанк" (то есть всё общество в целом), такой доход может приносить пользу и служить развитию. Если на этом зарабатывает "гражданин Гобсек", то развал реального сектора экономики, по-видимому, неизбежен.