Герой вашего времени - страница 9

Легкий ветерок взметнул листву на толстом дереве, вмурованном в брусчатку на небольшом клочочке земли; зашуршало, зашумело, но Кару это по-прежнему не успокаивало. Остервенело метаясь возле своей машины напротив офиса Инквизиции, она мрачно проклинала кардинала.

— Кара, дыши, — спокойно посоветовал Влад, устроившийся на раскаленном солнцем капоте: ему, призраку, было совершенно наплевать на этот пренеприятный факт. — Это испытание Огневым, все рано или поздно его проходят. Он упрямый баран, мы привыкли. Инквизиторство, кофеек будешь?

Непонятно, раздражала ее невнятная попытка успокоить или поразительное умение Влада перескакивать с темы на тему — или даже спокойная и чуть извиняющаяся улыбка Яна, отбирающего у замельтешившего вокруг духа пластиковый стаканчик, — но она все-таки добила бордюр точным ударом. Камень вышибла — он зашатался, скрипнул.

— Террористка, — хмыкнул Влад. — Закроем ее на пятнадцать суток?

Настроение у него было поразительно хорошее: вероятно, виной тому необычайно солнечная и жаркая для Петербурга погода. Обрушилась на них, залила привыкший к скучной серости город, высветила все небольшие дворики. Кара бы в другое время тоже радовалась и требовала у неугомонного Войцека притащить кофе и ей, но сейчас мозг предательски грызла одна единственная мысль: если они в ближайшее же время не найдут похищенный Грааль, Люцифер вывернет ее наизнанку.

— Стукни его, — не оборачиваясь, потребовала у Яна она. — Да я знаю, что он мертвый. На досуге стукни.

Инквизиторы понятия не имели, что они ищут. Кара еще порывалась сказать Владу, но Люцифер запретил начисто, и по его лицу легко было догадаться, что Сатана не намерен шутить. В который раз у Ада похищали что-то ценное настолько, что это могло бы привести к новой войне, и в который раз это вешали на Гвардию…

— Проходной, блять, двор, сигнализацию им куплю, — вполголоса заявила Кара, рассматривая исцарапанные мыски своих ботинок. Резкими движениями, едва не разодрав в клочья, как обезумевшая кошка, вытащила из кармана мятую пачку и закурила.

Оглядевшись по сторонам, Кара ненадолго остановилась и глубоко вдохнула горький густой дым. Ян допивал кофе, Войцек, прислонившись к ее машине, сосредоточенно высматривал что-то наверху, в безоблачном синем небе. Ненадолго стало абсолютно тихо, только заливались щебетом где-то поблизости птицы, а на большой дороге шуршали шины автомобилей. Жар овевал ее лицо, ветер ерошил волосы. Было тепло, солнце уже начинало припекать спину в черной рубахе.

Парило; лето разгоралось все сильнее, необычно ярко для Петербурга. Под гнетом этого жара город загибался и задыхался, как будто на шее его затянули грубую пеньковую веревку, а из-под ног вот-вот выбьют шаткий табурет. И он застыл в ожидании чего-то темного, что — Кара ничуть не сомневалась — уже легко ступило на узкие улочки и вдохнуло ржавый илистый воздух. Город не двигался, стыл, как в янтаре, в выжигающем свете и чувствовал подступающую к нему ночь.

Она хотела бы кинуться в бой и собственноручно переворошить все крысиное гнездо местного черного рынка, но Огнев не позволит. Позволит он только припугивать проверками, как вот сейчас, и топтаться на месте еще неделю. А тем временем Грааль уже запросто уведут через границу куда-нибудь в Европу…

— Поехали, — бросила Кара, безжалостно расправившись с окурком.

— Всех убивать? — невинно уточнил Влад.

— Домой. Я подброшу.

========== Глава II ==========

Когда следующий раз чувства вернулись к Падшему, толстое тупое колено ударило ему чуть правее солнечного сплетения. Ребро прошибло током, гулкий хрип, смешанный с криком и бульканьем наполненного кровью рта, вырвался из уст Падшего, инстинктивно пытающегося свернуться в клубок, спрятаться от ударов сапогами с металлическими, будь они прокляты, набойками. После сотен лет жизни без чувства боли, получая удар в мягкие ткани, ты с точностью можешь сказать, какими именно набойками тебя бьют. Кристофер чувствовал, что маленькие пирамидальные, выточенные из алюминия вкрапления в ободок подошвы причиняют ему такую боль, какую только может почувствовать его тело сейчас.