Гниль в её голове - страница 7

Сейчас, когда беглянки уже еле волочили ноги, а грустные и грязные дома всё ещё казались невозможно далёкими, в памяти всё чаще мелькали мысли: «Вокруг ничего нет. Тут только снег», ещё на ум приходили истории о путниках, затерявшихся в пустыне и виденных ими призрачных оазисах. Может, и эта прореха в небосводе, сквозь которую просматривались коробки домов, была только плодом воображения? Может, потому упиралась малышка, что не было впереди никакого города?

Соль устало закрыла глаза. Мимо неё, не обращая ни малейшего внимания пробежал солдат. Принцесса заметила, что он уже не очень молод, и лицо его оплетено паутинкой мелких морщин, а глаза, грустные и, казалось, ничему уже не удивляющиеся, устремлены в какую-то далёкую точку. Соль тоже обернулась, пытаясь рассмотреть, что же он видел: от Замка остались полторы стены и липкое чёрное озеро, слышались крики и одинокие выстрелы. Никто не бежал за ними. Ни один замковый не рискнул последовать за непутёвой королевой, ни один с Туч не начал охоту на столь мелкую добычу. Следы Орсольи и борозда, оставленная упирающейся малышкой, смыкались уже в метре от них.

Ускорив шаг, Орсолья потянула малышку в том же направлении. Взрослые встречались им всё чаще. Наконец, девочек остановила стройная женщина с измождённым лицом. Она взяла принцессу за подбородок и жадно с надеждой во взгляде заглянула на неё. Потом перекинулась на младшую. Она вертела её лицо в руках, ощупывая каждую родинку и тихо всхлипывая.

— Восемнадцать-сорок? — наконец, тихо и обречённо спросила она. Взгляд её совсем потух. Девочка только покачала головой. Женщина, казалось, ничего другого и не ждала. — Вы ранены? — спросила она бесцветным голосом. Девочки не были ранены, может, слегка оцарапаны, но это ерунда, и женщина подтолкнула их куда-то в направлении, в котором они и шли. — Там вам помогут, — только сказала она.

Помогут с чем? Выбраться отсюда? Вот было бы здорово! Соль с новыми силами рванулась к картонному городу. Девчонка, запястье которой Соль по-прежнему крепко стискивала, почти не упиралась.

Рваная дыра в пространстве при ближайшем рассмотрении имела обугленные края и попросту расплавляла небесную серь и снег вокруг себя. Соль с удивлением обнаружила, что их мир в этом месте будто бы закрывается куполом, прозрачным, и сквозь него можно было даже увидеть, как дальше простираются серь и белизна. Но заглянуть за него не получалось, Орсолья попыталась, но вышло лишь прижаться к холодному стеклу щекой. Как же в этом случае беглецы умудрялись уйти так далеко, что не могли отыскать дороги назад? Соль оглянулась: Замок всё ещё был виден. Вернее, груда оплавленных осколков, в которую он превратился, булькающая и пузырящаяся чёрной слизью.

Ко всему прочему, Соль различила приближающийся к ним силуэт Рогатого. Он не выглядел обезумевшим, как прочие на балу, и двигался по своему обыкновению короткими быстрыми перемещениями, которые не удавалось уловить взором. Вдруг из провала в куполе выскочил пугающий — куда страшнее и безумнее самого Рогатого — человек и, направив дуло автомата на чёрное существо, выстрелил.

— Стойте! — взвизгнула Соль, кидаясь на человека в попытке выбить у него из рук оружие. Тот лишь грубо оттолкнул девчонку, отчего она упала в снег, и увидев, что Орсолья поднимается, ударил её прикладом. «Она не сознаёт, что происходит! — рассуждал он. — Так для неё лучше!»

Но кое-что, сидя в снегу, держась за ушибленные рёбра, Соль всё-таки поняла: во-первых, снег вовсе не обугленный, и ни на секундочку не в копоти — он просто истоптанный и в грязи, а во-вторых, эти взрослые тоже вовсе не друзья им. Возможно, идти в направлении, указанном той женщиной, вовсе не следует.

Чего ещё делать не следует, и как вместо этого поступить, Соль подумать не успела: грубая рука, показавшаяся из провала, схватила её за запястье и потянула к себе. Рука была человеческой, мужской, довольно смуглой, с мозолями на ладони; Орсолье представлялось, что её обладателю не меньше пятидесяти. Цеплялась за девчонку рука не то, чтобы дружелюбно, но и не угрожающе. Хотя люди — не друзья, это Соль ещё удерживала в сознании, и будет, наверное, помнить как минимум так долго, пока боль в рёбрах не позволит ей нормально дышать. Инстинктивно схватив за руку свою маленькую спутницу — одна она точно не выберется, а у Соль, может, получится ей помочь — Орсолья поддалась влечению руки.