Год змеи - страница 18

— Я не знаю, что такое демагогия, сынок, — возразила хола, — только и ты запомни: благополучие человека измеряется не вещами, а тем, что на дастархане у него…

Подобные беседы с матерью у Махмуда случаются регулярно. Если она возвращается с базара, а под рукой оказывается сын, все — считай, беседа состоится. Тон у нее обычно сердитый, словно это он, Махмуд, во всем виноват.

На этот раз поводом для беседы послужили ранние помидоры. В конце мая они только появляются на базаре, потому и дорогие. Махмуд был в Термезе, а на обратном пути решил заглянуть домой, тем более, что и время было обеденное. Мать приготовила шурпу. Посадила она сына и Панджи на чарпаю, поставила перед ними дымящиеся касы, а к мясу, что было в отдельной чашке, подала свежие огурцы и помидоры.

— Ого! — воскликнул Махмуд, подмигнул шоферу. — Видал, какая роскошь. На совхозных грядках пока таких нет.

— Десятку за эту роскошь выложила, — проворчала Кумри-хола. — Эти стервецы такие цены заламывают, будто не базар это, а ювелирный магазин.

— Не надо было покупать, — заметил Махмуд.

— Тебе хотела угодить, сынок, — вздохнула Кумри-хола.

— Спасибо, — сказал Махмуд. — В получку возмещу ущерб. Верну вам десятку.

— Ты ее тому разбойнику отдай, он из твоего совхоза…

— Он, что, сам об этом сказал? — заволновался Махмуд.

— От базаркома узнала. Я ведь возмущаться стала, тут базарком подошел. С усмешечкой и доложил — у сына, мол, вашего работает.

— Какой он из себя, этот тип? — поинтересовался Панджи.

— А кто же его разглядывал? Нос во всю рожу да глаза наглые — это я успела заметить.

— Наркомнос, — сказал шофер. — Это же Ачил-палван…

Речь шла о Маматове, любимце прежнего директора. Маматов работал в совхозе с момента его образования. Несколько лет был трактористом, потом Мардан-ака назначил его бригадиром. Разные слухи ходили о его бригадирстве. Махмуд решил разобраться, имеют ли они под собой почву. И выяснил, что бывший директор покровительствовал своему родственнику. Прежде всего прирезал его бригаде двадцать гектаров лишних земель. Земли эти нигде не учитывались, но урожай с них распределялся на «законные» шестьдесят гектаров бригадных площадей. Потому и урожайность в бригаде Маматова выходила самой высокой. А это — слава, ордена, почетные грамоты. Махмуд провел обмер площадей всех бригад, в том числе и Маматова. Лишнее отобрал. И Ачил-палван расхотел быть бригадиром. Заявление принес.

— Почему оставляете бригаду? — поинтересовался Махмуд.

— В этом году сядем с урожайностью, земли-то мало, теперь уж никакая слава не поможет, — признался Маматов. — Зачем же мне позориться?

Махмуд не сдержался и обвинил Ачил-палвана в том, что он нечестно получил свои награды.

— Слава ваша искусственная, легковесная, — почти кричал он в лицо Маматову. — А вот теперь, когда предстоит работать по-настоящему, вы отходите в сторонку. Так поступают трусы, а не палваны!

Маматова заело, он разорвал заявление и ушел, хлопнув дверью. Через несколько дней снова появился в кабинете Махмуда. Опять с заявлением, в котором настоятельно просил поставить его на самый трудный участок. Махмуд посоветовался с секретарем парткома Суяровым, и решили они дать Ачил-палвану овощеводческую бригаду, причем, с организацией работы по безнарядной системе. Овощеводство в хлопководческих хозяйствах действительно самая тяжелая отрасль, она всегда нерентабельна, обычно половина того, что выращено, пропадает на корню, потому что наступает уборка хлопка, и об овощах уже ни у кого голова не болит.

Маматов попросил не бригаду, а звено, поставив условием, что будет обрабатывать выделенную ему площадь только с помощью членов своей семьи — отца, матери, двух братьев с женами. Так в совхозе появилось первое звено, работающее на семейном подряде. Закрепили за звеном шесть гектаров земли, дали новый пропашной трактор, как и положено, план сева спустили, указав сроки сева. Предполагалось, что это звено своей продукцией будет обеспечивать внутрихозяйственные нужды, то есть детские сады и ясли, больницу, полевые станы, где в период массовых кампаний готовятся горячие обеды. Излишки овощей должны были поступать в ларьки, которых в кишлаках совхоза предостаточно. Все, что положено, звену дали. В том числе и полиэтиленовую пленку, чтобы на участках раннего сева защищать слабые растения от заморозков…