Гольцы - страница 10

Что ты, милый, запрягаешь Белоногого коня?

Коли высватал другую,

Прокати сперва меня…

Кто-то обхватил ей ладонями голову и зажал глаза.

Ай! Кто это? — рванулась Лиза.

Тихо! Дура! Чего испугалась?

Голос, жесткий и требовательный, показался совсем незнакомым, — страшно стало ей.

Ай! Помо-гите! — отчаянно и что есть силы закричала она.

Ты так?

И в тот же миг тяжелый кулак опустился Лизе на голову. Потемнело в глазах… Сосны враз сомкнулись вершинами, скрыли ясное солнце…

Стряхнула с себя тягостное оцепенение она глубокой ночью. Тихонько побрела, спотыкаясь о бурелом. К рассвету дошла до покоса. В нерешительности постояла у входа, а потом вползла в балаган и разбудила мать. Хотелось услышать слова утешения — мать поможет. Та проснулась, досадливо заворчала:

Вернулась? Чего тебе? Не зорится еще?

Мама, выйди на время. Мне надо сказать…

Еще новое дело надумала! Здесь говори. Я спать хочу. Бродит до света, а тут работа стоит.

Выйди, мама, прошу тебя!

В голосе дочери мать почувствовала что-то неладное. Позевывая от предутренного холодка, вылезла из балагана. Лиза искала слов и не могла найти. Мать взглянула на нее: изодранное платье, бледное, замученное лицо… Мать поняла. Хрипло спросила:

Господи!.. Да что же это такое? Кто тебя?

Силой взял, мама… В лесу…

Кто?

Не знаю. Подкрался… Ударил… Лучше бы сразу смерть. Мама, научи, что делать теперь. Убить себя?

Бог с тобой, Лизанька, разве можно душу свою губить? Вины твоей нет. Расскажи мне все… все,, без утайки.

И Лиза ей рассказала.

Мать слушала молча, а заскорузлые дрожащие пальцы се все гладили, гладили Лизины плечи, и теплые слезы капали на склоненную голову дочери.

Просыпаясь, заворочался отец в балагане. Женщины притихли.

Весь день, ничего не подозревая, отец подсмеивался над пасмурным видом дочери:

Говорил: «Лизутка, не ходи в село». Вот и пришла скучная. Али о милом загрустила? Рано бы тебе еще думать.

Лиза вспыхнула. Кровь бросилась в лицо, выступили слезы, но промолчала, ничего не ответила. За обедом Лиза тоже не сказала ни слова. Потупив глаза сидела она возле общей чашки; кусок не шел ей в горло.

Вечером мать позвала:

Ильча, поди-ка сюда, ручка на косьевище ослабла, а развязать постегонку никак не могу, — сама украдкой махнула рукой Лизе: уходи в балаган, дескать.

Поздно кончился их разговор. На чем они порешили, Лиза не знала. Только, лежа до утра без сна, с открытыми глазами, слышала, как ворочался и вздыхал отец.

За шестнадцать дней, до самого конца покоса, отец не сказал Лизе нп слова, как будто бы ее и не было вовсе. Мать не смела ее утешить.

А еще через неделю Лизу просватали за Порфирия…

Смеркалось. Лиза сеяла в амбаре муку. В открытую дверь она видела, как, поднявшись от реки, через двор прошли двое мужчин с веревочной снастью на плечах. Одного из них Лиза узнала — Егорша Елизарьев, руба-хинский мужик, с ним вместе часто отец ездил на промысел в тайгу, второй был незнаком. Высокий, темно-русый и чуточку горбится, будто длинные руки тянут его к земле.

Когда Лиза окончила работу и внесла в избу насеянную муку, на столе мутным пятном светилась керосиновая лампа, как пчелка, жужжал самовар, стояли чашки, бутылки вина. За переборкой в кухне охала мать. У нее с утра сильно болела голова.

Лиза достала из подполья квашонку и приготовилась растворять опару. Мать поманила ее пальцем.

Лизанька, поди попотчуй гостей. Самовар скипятила я, а больше сил нету. Поднять головы не могу — ломит.

Лиза умоляюще взглянула на нее. Мать лежала на лавке, окутав мокрой тряпкой голову.

— Лизавета, — позвал отец, — иди чай наливай! Лиза молча подошла к столу.

А! Молодая хозяюшка! — усмехнулся Егорша. — Поздороваться бы надобно. Что же заспесивилась, девушка?

Лиза смутилась и ничего не ответила.

А расцвела у тебя дочка, — продолжал Егорша, обращаясь к Ильче, — расцвела, вылитая мать! Красавица!

Женихи за тобой, Лиза, поди, табуном ходят? — повернулся он к ней. — Когда замуж будем отдавать? Присмотрела

себе?

Лиза едва удержалась, чтобы не заплакать. А Егор-ша, заплетаясь пьяным языком, продолжал трунить:

Видно, запросу много взять хочешь? Что ж, не худо, не худо, девка складная. Дадут. А вот, глянь сюда. Лиза: чем не жених? — хлопнул он своего товарища по плечу. — Порфишка, подберись!..