Грани веков [СИ] - страница 40
С левой стороны возвышались купола собора, с правой — двухэтажный дом из белого камня, обнесенный зубчатой стеной.
Сопровождавшие карету стрельцы обступили Ирину плотным полукольцом, так что ей оставалось только следовать за своим новым спутником по лестнице.
Он держался с ней почтительно, даже когда она, обнаружив обман, начала скандалить, требуя выпустить ее из кареты. Вежливо, но твердо, объявил ей, что действует по прямому царскому приказу и обязан доставить ее к отцу в целости и сохранности.
Когда же она попыталась оттолкнуть его и выскочить наружу, он лишь с мерзкой усмешкой положил руку на дверь, и несмотря, на все усилия, ей не удалось даже сдвинуть её с места.
Видя, что все её попытки лишь забавляют стража, она сменила тактику и, отвернувшись, стала смотреть в окно.
Пару раз спутник пытался заговаривать с ней, но Ирина предпочла отмолчаться. Правда, спросила, как его зовут, на что он, с некоторым удивлением, представился боярином Петром Федоровичем Басмановым, особо выделив слово «боярин».
Поскольку имя ей ничего не говорило, она равнодушно пожала плечами и снова повернулась к окну, не без удовлетворения отметив, что её безразличие каким-то образом задело «боярина» — довольная ухмылка пропала с его лица.
Теперь же он важно вышагивал впереди неё, выпятив грудь и гордо задрав нос, словно лично уложил дюжину разбойников и спас её из их логова.
Очень вероятно, что именно так он всё и представит — даром, что ли, торопился усадить её в карету, да еще сам лично взялся охранять. Про заслуги Сильвера, то есть, воеводы, вряд ли даже упомянет. Ничего, она дополнит его рассказ недостающими деталями…
Стоп! О чем она думает? Какие детали?! Что она расскажет и кому? Сейчас выяснится, что никакая она не царевна, и тогда разговор будет совсем о другом…
Все эти мысли теснились в ее голове, пока они следовали наверх.
Басманов небрежно махнул караульным и те, отворив створки ворот, замерли, склонив головы.
Они миновали анфиладу залов с лабиринтами колонн, расписными стенами с изображениями библейских сцен, густыми коврами под ногами и канделябрами по углам.
Попадавшиеся на их пути люди, видимо, относящиеся к прислуге, провожали их почтительными поклонами.
На очередном повороте Ирина осознала, что окончательно потеряла чувство направления, а вместе с ним и надежду выбраться отсюда когда-нибудь без посторонней помощи.
Басманов же уверенно шагал, очевидно, по хорошо известному маршруту.
Они вышли на открытую галерею внутреннего дворика, в котором Ирина с изумлением обнаружила настоящую оранжерею, с зелеными деревьями и распустившимися цветами.
Рослые стрельцы в высоких шапках и белых кафтанах с золотым шитьём вытянулись при виде их приближения. Двери, которые они охраняли, тоже выглядели золотыми, украшенные орнаментом из растений и фантастических животных.
За дверями оказалась сводчатая арка с резными колоннами, а за ней — просторная комната, залитая солнечным светом из стрельчатых окон. Свет играл на красках узоров, украшавших стены, отражался в кусочках слюды и камнях, наполняя комнату разноцветными бликами, словно в калейдоскопе. Ноги тонули в густом ковре, покрывавшем каменные плиты. Одна стена была почти полностью занята иконостасом, перед которым висели золотые и серебряные лампады. На противоположной стене красовался гобелен, изображавший всадника на коне, замахивающегося копьём на монстра, выглядевшего, как гибрид змеи и крокодила.
В центре же комнаты находился изящный янтарный столик с вазой, полной фруктов, и два массивных кресла.
В одном из них расположился юноша, лет шестнадцати, который, при появлении Басманова и Ирины, радостно вскочил и бросился ей навстречу.
— Акся! — воскликнул он, сияя, и заключил Ирину в объятья.
Растерявшись от такого проявления чувств, она лихорадочно пыталась соображать.
Так. На колени не бухается — значит ровня по статусу, как минимум. Обнимается — значит рад видеть, соскучился, надо полагать. Мелькнула испуганная мысль — уж не муж ли?! Да нет, слишком молодой… Хотя кто их тут разберет, в семнадцатом, или каком там веке. Но разве она вообще замужем?