Гришкин менталитет - страница 6
Он достал из нагрудного кармана сложенный клок тетрадного листа, очки, пристроил их на носу, прочитал: «О праве на пчелиный рой в случае безуспешного непрерывного его преследования».
Мыська обвел взглядом компанию и остановился, понятное дело, на Инсафе. Но первым откликнулся на думскую инициативу Гришка.
– Как это безуспешное непрерывное преследование? Что-то завернул ты мудрёно.
– Ничего мудрёного, – возразил было, нарушая субординацию, Васька-Чирок, но Гришка тут же поставил его на место.
– Да подожди. Откуда тебе знать. Если рой, так ты, наверно, думаешь, это, как у вас перед курятником, мухи роятся.
Однако над такой ерундой копья ломать не стали, коротко заклеймив думцев: куражатся мироеды, будто нет других забот.
– А вот ещё закон хотят составить, чтоб призвать на царствование государя, как в стародавние времена, – без бумажки, по памяти сообщил Мыська.
– Да что ты говоришь? – удивился Егор Кузьмич.
– Ух ты-ы! – аж подался вперед в направлении Мыськи Гришка.
– В одной газетке читал, – подтвердил знаток думских инициатив. – Хотят Земский собор созвать, который и призовет нового монарха.
В теплушке тишина воцарилась. Васька-Чирок даже жевать перестал.
– С них станется, – в задумчивости произнес Инсаф. – От одного, почище монарха, еле избавились. Ни импичмент его, ни… Ладно хоть миром от президентства отрёкся да повинился перед народом.
И уже благодатнейшая тема возобладала над пчелиной да монаршеской, а кружка тут же снова пошла по привычному маршруту, подзуживая участников круглого стола. Так что Гришка, например, быстренько, в один глоток, употребив её содержимое, лишь протянулся за кусочком сала, вытерев локтем другой руки рот, и высказался, словно боясь забыть свою мысль:
– А мне жалко его, президента-то.
– Ему тоже жалко тебя, – тут же вставил Мыська. – Бессонными ночами мучительно переживал он за нас с тобой. Как там в Кожай-Андрееве? Не бедствует ли Гришка Кумаксин? – иронизировал он над сказанными в последнем президентском обращении словами.
Раздражительно было то, что какой-то случайно оказавшийся в теплушке Палькин лезет вперёд, будто некому здесь высказаться. И потому Гришка демонстративно отвернулся от него, сидящего по другому краю стола, а потом наклонился к Инсафу, который сидит рядом.
– Инсаф, слышь, Инсаф…
– Бессонными ночами-то ладно, – перебил его комментатор, который, видно, уже обрёл нужную форму, и открывшееся второе дыхание восстанавливало его на заслуженном, по рейтингу, лидерском поприще. – Насчёт бессонных ночей – эт ещё разобраться надо. Ну а дальше что? Ну свалил с президентства. Иди ты с миром. Съездил, Христу поклонился, людей посмешил. Так угомонись, оставь страну в покое.
– Да говорят, отрёкся-то под пьяную стать, – прервал начавшуюся лекцию Мыська. – Утром-то, протрезвев, говорят, снова стучался в Кремль. Дескать, ошибочка случилась.
Он сипло засмеялся засаженным табачным дымом голосом.
– Да ты что, сдурел?
Гришка, зло сверкнув глазами на насмешника, наклонился к Инсафу, заглядывая в лицо. Подтверди, мол: врёт ведь Палькин. Известный баламут. Это он распускал когда-то слух, что Ельцин – мордвин по национальности. Теперь-то помалкивает. А было, всем уши прожужжал в деревне: фамилия, мол, у него на -ин заканчивается, а это верный признак – Палькин, Ельцин. Юрия Гагарина, козёл, в свою компанию причислял. Этого болтуна только послушай. Алла Пугачева, по его байкам получается, здесь, в Башкирии, в Шаране, родилась. Хватанул! Ну московский мэр, тот ладно, сам, положа руку на сердце, признался; даже остановку метро в Москве собирается по-башкирски назвать – Калтасинская. А чтоб Пугачева в Шаране… Это что ж получается? С одной стороны Шаран – рукой от Кожай-Андреева до него подать, с другой – Черномырдин, тоже где-то рядышком, в Оренбуржье босиком бегал. Кожай-Андреево как раз между ними. Да тут давно бы уже средь рекламы да пёстрых киосков жили б. Так что Палькина только послушай. Чтоб Ельцин стучаться стал.
– Да это анекдот успели сочинить, – улыбается наш знающий всё комментатор.
Но представитель мордовской национальности так и не унимается.