Хэппи Энд - страница 40
Тогда Лэрри спросил, был ли на полянке Кирилл. Я ответила, что не видела, но знаю со слов других абсолютно точно: парнишка на пикнике не появлялся. Теперь боюсь: вдруг Мишка начнёт всё тот же пьяный бред, что Кирилл присутствовал. На самом деле, Кирилл ответил по домашнему телефону и произвёл впечатление разбуженного от глубокого сна человека, когда из полиции ему позвонили в семь тридцать утра о гибели родителей. Поскольку в том, что его везли ночью, не признался никто, то возникает вопрос: а как бы он попал рано утром домой, если машину не водит, общественный транспорт в лесу, да и вообще ночью не ходит, такси там не появлялось и не проезжало, к тому же ворота после нашего с тобой отъезда были намертво закрыты. Почему Порфирий интересуется Кирюхой — не представляю.
Вот, пожалуй, и всё. Расспрашивал о твоей ориентации, о том, как она принимается в наших кругах. Я рассказала, что нормально, и что тебя все любят. Лэрри тогда осведомился, ладил ли ты с Зинкой и с Олегом. Я сказала, что мы все дружили. Тебе ещё раз сильно повезло, что ты не связывался с ним денежно.
Напоследок Порфирий показал мне вязаный серый шарфик. Выяснилось, нашли его в окаменевших пальцах Зинки. Никто из тех, кому Порфирий показывал «улику», на Зинке его не видел. Спрашивается, чей?
Я поинтересовалась, какого.
Лэрри объяснил: они предполагают следующее. После того, как в неё выпалили, а выстрел был произведён в упор, Зинка, падая, стянула шарфик с убийцы, как бы хватаясь за последнюю соломинку, чтоб не упасть. Получается, — действительно, улика. Если, конечно, не принадлежал самой убитой. Тогда чего бы она за него хваталась?
Похож он вроде на женский, но любой из наших мужиков в лесу вполне мог бы его нацепить в два часа ночи, когда настолько темно и холодно, что напяливаешь на себя всё, что попадётся под руку, и каждый выглядит чучелом гороховым.
Я сказала что, по-моему, я видела Зинку в этом шарфике, но точно не помню, равно не помню, где и когда.
Тут Кирилл зачем-то забежал на кухню, за крэкерсами, что ли… В общем, узрел он шарфик и говорит: — Это что? Она оставила?
Порфирий как подскочит: — Кто — она?
А Кирилл пожимает плечиками и заявляет: — Ну, эта… Маргарита, кажется, её зовут.
Лэрри спросил: — Ты думаешь, что шарф этот принадлежит…?
Ей-богу, следователь тут замялся. Видно, не решался назвать матерью, не знал, как говорить и ней с Кирюшкой, не хотел задеть… Но мальчишка и бровью не повёл.
— Не думаю, а точно знаю. — Утверждает Кирилл. — Я видел её в этой штуке… Ещё шапочка на этой тётке была такая же. С помпоном. Я даже посмеялся: на лыжах, что ли? Во Фриско — да, в июле прохладно, но не снег же сыплет на голову…
Я посмотрела на Кирилла. Я хорошо помнила: ни на похоронах, ни у меня подобной шапочки на Марго не было. Значит, Кирилл видел её раньше? Где?
— Где ты раньше видел эту женщину? — Тут же спросил Лэрри. — На пикнике?
— Нет. — Сказал Кирюшка. — Я её прежде видел. За день до пикника… Или за два…
— Расскажи. — Не то попросил, не то приказал Кассиди.
— А чего рассказывать? — Мальчишка опять пожал плечами. — Несколько дней назад я заметил, что она всюду таскается за мной. Ну вот, куда ни пойду, — везде на неё натыкаюсь. И везде она меня глазами сверлит. Ну, и пару раз была в этом… — Он кивнул на шарфик.
— И ты смог бы это подтвердить под присягой? — У Лэрри даже глазки заблестели.
— А чего? — Как-то чересчур небрежно заявил Кирилл. — Конечно, могу. Точно, этот шарф на ней видел. А шапка есть у вас? Вы шапку поищите хорошенько. Должна быть у неё где-нибудь.
Павлик, а ты спроси у Мишки, когда Маргарита приехала из Бостона. А то что-то не то, мучает меня что-то, объяснить, правда, не могу…
Вот. Лэрри покивал и ушёл. А я и в самом деле, этот шарфик на самой Зинаиде, кажется, видела. Не могу точно вспомнить. Или похожий. У многих ведь женщин комплекты шарфика с шапочкой, и чаще всего они именно и бывают вот такими, связанными из серых ниток…
Не знаю, я не Агата, но у меня такое впечатление, что Пуаро очень сильно бы насмехался над этим следствием.