Хроники замка Брасс - страница 45
Голос Калана загромыхал из пирамиды:
– Момент настал. Возрождение нашей великой империи близко. Мы – те, кто дарует жизнь мертвым и несет смерть живым, кто остался верен старым традициям Гранбретани, кто поклялся возродить ее величие и власть над миром, – доставили нашим верным соратникам существо, которое они мечтали увидеть. Узрите же!
И внезапно Хоукмуна залил поток света. Источник его оставался загадкой, но свет ослепил его, вынудив прикрыть глаза рукой. Он выругался, повернулся в одну сторону, в другую, силясь защититься от его лучей.
– Видите, как он вертится, – сказал Калан Витальский. – Видите, как корчится он, наш заклятый враг!
Хоукмун усилием воли встал смирно и открыл глаза навстречу жуткому свету.
Вокруг него раздавались теперь зловещие шепотки, вкрадчивые, шипящие. Он огляделся по сторонам, но ничего не увидел из-за стены света. Шепот становился громче, перерастая в бормотание, а бормотание сменилось голосами, голоса превратились в рев, и рев этот сливался в одноединственное слово, несшееся из тысячи глоток.
– Гранбретань! Гранбретань! Гранбретань!
А потом упала тишина.
– Хватит! – раздался голос графа Брасса. – Заканчивайте уже!
И тут же графа Брасса тоже залил такой же странный свет.
– А вот и второй! – объявил голос Калана. – Наши верные соратники! Взгляните на него и преисполнитесь ненависти, ибо это граф Брасс. Без его помощи Хоукмун никогда не сумел бы уничтожить всё, что мы любим. Они предавали, крали, малодушно умоляли о помощи сильных мира сего и думали, что смогут уничтожить Темную Империю. Однако Темную Империю невозможно уничтожить. Скоро она станет сильнее и величественнее прежней. Вот тебе, граф Брасс!
И Хоукмун увидел, как белый свет, объявший графа Брасса, приобрел диковинный синий оттенок, доспех графа Брасса тоже засветился синим, а сам граф Брасс руками в латных перчатках схватился за голову в шлеме, рот его раскрылся, и он закричал от боли.
– Прекратите! – выкрикнул Хоукмун. – Зачем его мучить?
Голос лорда Тарагорма ответил где-то рядом, негромкий и довольный:
– Хоукмун, ты наверняка и сам понимаешь зачем.
Тут вспыхнули факелы, и Хоукмун увидел, что они действительно находятся в огромной пещере. Они впятером – граф Брасс, лорд Тарагорм, оба стражника и он сам – стояли на вершине зиккурата, возведенного в центре пещеры, а барон Калан в пирамиде парил у них над головами.
А под ними столпилось не меньше тысячи человек в масках, пародировавших зверей, с головами свиней, волков, медведей и стервятников: они наседали друг на друга и взволнованно орали, глядя, как граф Брасс, крича от боли, падает на колени, по-прежнему охваченный жутким синим пламенем.
В неровном сиянии факелов проявлялись росписи и резьба на стенах, и барельефы обилием непристойных деталей доказывали, что их авторами были подлинные слуги Темной Империи. Хоукмун понял, что они наверняка в настоящей Лондре, вероятно, в какой-то подземной пещере, скрытой глубоко под фундаментами домов.
Он хотел было подойти к графу Брассу, однако его не пускала светящаяся стена, оградившая его.
– Пытайте меня – прокричал Хоукмун. – Оставьте графа Брасса и мучайте меня!
И снова прозвучал негромкий, насмешливый голос Тарагорма:
– Так мы и мучаем тебя, Хоукмун, разве не так?
– Вот он, тот, кто привел нас на край гибели! – звучал сверху голос Калана. – Вот тот, кто, возгордившись, решил, будто уничтожил нас. Но это мы уничтожим его. И с его гибелью ничто больше не станет удерживать нас. Мы еще покажем себя, мы начнем завоевывать! Мертвые вернутся и поведут нас вперед, король Хуон…
– Король Хуон! – проревела толпа масок.
– Барон Мелиадус! – выкрикнул Калан.
– Барон Мелиадус! – проревела толпа.
– Шенегар Тротт, граф Сассекский!
– Шенегар Тротт!
– И все герои и полубоги Гранбретани вернутся!
– Все! Все!
– Да, все они вернутся. И они отомстят этому миру!
– Месть! Месть!
– Звери Гранбретани отомстят!
И вдруг толпа снова умолкла.
И снова граф Брасс закричал, попытался подняться с колен, захлопал руками по телу, сбивая синее пламя, терзавшее его.
Хоукмун видел, что граф Брасс обливается потом, глаза у него лихорадочно горят, губы кривятся.