Иностранные языки в жизни и деятельности В. И. Ленина - страница 23
.
Делегаты зарубежных стран, присутствовавшие на Конгрессе, были поражены предельной ясностью, с которой Ленин решал самые сложные вопросы рабочего движения.
Гарри Поллит в своих воспоминаниях пишет, что он был потрясен простой и безыскусственной манерой ленинской речи и тем, как Ленин превращал самые трудные вопросы в предельно ясные.
Об этом же рассказывает ветеран Коммунистической партии США Элла Блур: «Невысокий человек совсем спокойно вышел из боковой двери вблизи трибуны, сел за стол, за большой группой пальм, и сразу же стал делать заметки. „Ленин здесь, Ленин здесь“, – начался шепот. В конце концов делегаты не смогли сдержаться, встали и хором запели „Интернационал“, каждый на своем языке… Он выждал, пока стихнет, вдумчиво глядя поверх аудитории, потом на свои заметки и, немного торопясь, начал говорить прямо и просто, без ораторских приемов или украшательства. От него исходило ощущение непреодолимой мощи и самая полная искренность и самозабвение, которые я когда-либо видела»[70].
Встречаясь с деятелями международного рабочего движения, В.И. Ленин, как правило, вел с ними переговоры на их родном языке.
В июне 1920 г. Ленин принимал делегацию французской социалистической партии во главе с Марселем Кашеном, прибывшую в Москву для переговоров о возможности вступления в III Интернационал. В длительной беседе на чистом французском языке Владимир Ильич расспрашивал членов делегации о положении дела во Франции, высоко оценил ее революционное прошлое и с большой теплотой говорил о французском, и в частности, о парижском пролетариате.
Принимая в период работы Всемирного Конгресса III Коммунистического Интернационала чехословацкую делегацию, которую возглавлял Антонин Запотоцкий, Владимир Ильич разговаривал с ней без помощи переводчика.
Известно также, что В.И. Ленин выступил 13 ноября 1922 г. на IV Конгрессе Коминтерна с докладом на немецком языке: «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». В своих воспоминаниях Л.А. Фотиева, работавшая у Владимира Ильича секретарем, рассказывает, что Ленин особенно тщательно готовился к этому докладу. Он затребовал стенограммы III Конгресса Коминтерна и свою брошюру о продналоге на немецком языке, пригласил к себе редактора немецкой секции Коминтерна и имел с ним длительную беседу по поводу своего доклада.
В «Правде» 14 ноября 1922 г. было напечатано, что в день, когда выступал Ленин, зал был переполнен больше, чем в предыдущие заседания. Многие придвигали стулья ближе к трибунам, чтобы лучше слышать каждое слово Ленина, уловить глазом самую мелкую черточку в родном Ильиче.
Доклад Ленина на немецком языке продолжался более часа. Делегатов конгресса пленила ясность, простота и выразительность речи великого вождя революции.
В.И. Ленин пользовался иностранными языками не только для официальных выступлений, но и в дружеских беседах. Так, известный участник итальянского рабочего движения, член итальянской делегации на IV Конгрессе Коминтерна, Джованни Джерманетто рассказывает, как Владимир Ильич в один из вечеров пригласил к себе итальянскую делегацию и за чашкой чая беседовал с ней по-французски и по-итальянски.
Известный английский писатель Герберт Джордж Уэллс осенью 1920 года посетил Советскую республику и был принят В.И. Лениным. В происходившей беседе он услышал из уст Ленина о грандиозном плане электрификации Советской страны и о других мероприятиях Советского правительства. Впоследствии Уэллс рассказывал, что Ленин так блестяще говорил по-английски, что в переводчике не было никакой надобности.
Большой интерес представляют воспоминания американского коммуниста Роберта Майнора, встречавшегося с В.И. Лениным во время своего пребывания в Москве. Так как Ленин, с обычной для него скромностью, предупредил, что недостаточно хорошо владеет английским языком, то Майнор предложил ему разговаривать по-французски. В ходе беседы В.И. Ленин перешел с французского на немецкий, а затем, к великому изумлению американского товарища переключился на безукоризненный английский язык.
Во время этой беседы, посвященной обсуждению самых жгучих политических и экономических вопросов современности, Владимир Ильич, как об этом пишет Роберт Майнор, не сделал ни одной ошибки и лишь время от времени останавливался в поисках наиболее подходящего слова.