Ипохондрия - страница 4

– Отчего же так?

– Ну как это? Я считаю, все вот эти бюрократы с высшего света – мошенники поголовно. У них у всех язык подвязанный. Как разведут свою демагогию, запоют красивыми словами… так и не поймёшь-то сразу, что надурили тебя.

– Дело говоришь, – подключился к диалогу доселе наблюдавший со стороны Пётр.

– Конечно! Вопрос ведь один только: «Где деньги?». А в ответ получаем что? Столько воды нет в Тихом океане, сколько они нам в уши заливают.

– А мне совсем так не кажется, – наивно продолжала гнуть свою точку зрения Анна.

– Ты, матушка, совсем что ли газет не читаешь? Если ты живёшь хорошо, не значит, что и со всеми так, – вставил между делом свою лепту Николай.

– У меня на этот счёт есть одна занимательная история, – перебил Альберт. – Петька, помнишь паренька с соседней казармы, который всё время у нас околачивался? Денисом звали, вроде.

– Слабо, но да, что-то было такое.

– Так вот. Рассказывать любил он очень всякое и делал это, к слову, очень хорошо и с какой-то своей особой поэзией. Дело было перед отбоем – собрались солдаты все вокруг кровати нашей, Дениса слушая. Рассказывал он про одного туземца, который в своём племени сверг всех старейшин и сам стал вожаком. Прослыл он на тот момент человеком честным, добрым и самым надёжным среди всех жителей. Сперва дела у них хорошо шли, но вскоре трон вскружил голову бедолаге. И тут – чистое дело марш! – судьба его дальнейшая стала ясна как божий день. Он стал людей обманывать на каждом шагу – жадность обвилась вокруг его ненасытной толстой шеи. Прибирал он к рукам всё, что ему не принадлежало. Из-за его меркантильности погибло много народу. Ну а вскоре, когда люди поняли, что их за нос водят – кол настиг мерзавца.

– Но зачем же они так? – взволнованно проговорила Анна. – Он ведь тоже человек! Посадили бы его в тюрьму или работать бы заставили, ну!

– Анечка, милая. Тогда ещё никто в тюрьму не сажал. Ни о какой гуманности речи не было.

– Совсем ты, женщина, ничего в истории не смыслишь, – усмехнувшись, вставил Николай.

– Но ведь это так бесчеловечно!

– Но ведь он убивал людей!

– Коля, ты такой жестокий!

– Я считаю, – внезапно оживился Пётр, – что какой бы человек ни был: плохой иль хороший – убивать его нельзя ни в коем случае.

– Но почему же? Он ведь убийца!

– В таком случае мы тоже уподобляемся убийцам. Чем мы их лучше, а? Мы не имеем права решать, кто жить может, а кто – нет. Мы можем лишь наказать его за преступления, ограничив ему свободу, но убивать – это табу! И без того всё человечество в крови утопает, так куда же ещё хуже, м?

– Да, да! – весело захлопав в ладоши, соглашалась Анна.

– Дело говоришь, брат, – одобрительно кивая, поддакивал Альберт.

Настроение Петра после своего небольшого триумфального монолога ощутимо поднялось. Он снова на время отдалился от тоски и беспокойств, связанных с его жуткими снами. Сейчас его заботили лишь весёлые беседы в кругу друзей, но не более.

Глава 5

Время шло, на дворе была уже глубокая ночь. Улица, погрузившись во мрак, не издавала ни единого звука, будто бы опасаясь чего-то. Холодные Петербургские ветра ворошили эту мрачную тишину – они негромко стучались в трясущиеся окна, пытаясь разбудить людей, чего у них сделать, к счастью, не удавалось. В квартире Петра по-прежнему были слышны светские беседы, раздавался громкий заливной смех и даже зачитывались стихи. Ночь для молодёжи – не помеха.

– Господа, мы вообще спать собираемся? Вот барыня наша дремлет себе спокойно, а мы всё сидим да сидим.

– А надо ли?

Несмотря на оживлённость и царившую в квартире весёлую атмосферу, где-то через полчаса вся компания почти полностью погрузилась в царство снов: стройная миловидная блондинка в розовом сарафане уже продолжительное время почивала на одноместной кровати отдельно от всех; громоздкий рыжеволосый мужик с шикарной ухоженной бородой и старомодными усами небрежно развалился на небольшом диване, а Альберт с Петром ещё некоторое время философствовали на балконе, ибо из-за своего повышенного возбуждённого настроения второй всё никак не желал отходить ко сну.

Вопреки всем страхам и опасениям Петра, в эту ночь мистический господин в шляпе не соизволил посетить его разум. Всё произошло совершенно наоборот – пребывая в самом что ни на есть весёлом расположении духа, счастливый студент спал крепче обычного. Во сне ему привиделось переливающееся всеми цветами радуги деревенское озеро из его далёкого детства. Его миниатюрное юношеское тело буквально утопало в зарослях высоких алых цветов, на закрытых веках шустро семафорили фосфены, а прохладная летняя роса освежала его вспотевший лоб. Счастливый озорной детский смех, гордое пение соловья, экспансивный лягушачий хор и тёплые лучи полуденного солнца – что может быть лучше?