Исихазм для современников - страница 5

Но мы не утверждаем, что ум становится таким по сущности, а не по деятельности, так как то, в чем ум изменяется, есть не сущность его, а деятельность. Потому что, если бы он изменялся по сущности, восприняв обожение, будучи обожен тем, что созерцает Бога, то он стал бы по сущности Богом. Но ни для кого невозможно быть по сущности Богом, даже для ангелов, кроме самого Бога. Следовательно, ум обоживается и освящается самим созерцанием. Иначе говоря, если уму свойственно изменяться соответственно созерцаемому им, то он созерцает не Божественную сущность, а только деятельность, и сам изменяется не по существу, а по деятельности.

Все, происшедшее из Единого, не отторглось от Него, но содержится и действует в Нем. И нет ничего такого во всем, что создано, в чем не было бы Бога. Творящее Единое хочет быть видимым для ума благодаря избытку благости, чтобы ум ощутил в Нем жизнь вечную, а ощутив ее, стал бы ею. Как говорит Само неизреченное Единое: «Я есмь Жизнь». Ибо вследствие поиска бывает видение, а из него – Жизнь вечная, чтобы ум радовался, просвещался и веселился, исполняясь вечной Жизни.

Если всеобщая и всеобъемлющая Любовь едина и собрана в Себе, то очевидно, что есть и одно Любимое. Любимое предшествует Любви к Нему и эта Любовь есть та напряженная немечтательная Любовь, иметь которую призывает нас благость Божия.

Естественный закон убеждает ум, любящий Красоту, стремиться к самому лучшему и Прекрасному, Которое есть Бог. Писаный закон повелевает: «Возлюби Господа Бога Твоего от всей души твоей, и от всего сердца твоего и всем помышлением твоим». Значит, одно Любимое, именно Троическая Единица, должна существовать для ума прежде Любви к Ней. Уму должно стремиться к Прекрасному Единому, чтобы через созерцание Его воссияла и Любовь к Нему.

Невозможно, чтобы ум, возшедший к Единому, превосходящему мыслительную способность, был не любящим Его. Ибо он встречает неизреченную Красоту и постигает недомыслимое Совершенство, проистекающие из премудрого Единого. В созерцании ум приходит в изумление, созерцая Красоту, превосходящую разум, опьяняется как бы от вина и бывает вне себя, испытывая невыразимое удивление, превышающее мысли, не будучи в состоянии вместить прекрасное зрелище необычайной Красоты.

Вследствие этого, ум исполняется Любви, которую вкушает, не насыщаясь, словно томимый жаждой; Итак, должно обращаться в Духе к постижению только Единого и, конечно, дверь Божественной Любви откроется такому поиску и стремлению. По благодати Христовой мы войдем в покой Господа нашего в великом веселии и радости, испытаем сладость Единого Бога и будем вкушать Божественное блаженство. И все истинно будет так, когда ум прекратит разбрасываться и разделяться на многие помыслы, но станет и сам единым и цельным в Любви, ибо Любовь есть конец закона.

Для ума, который должен от природы соединяться с Духом, разделение на помыслы есть ослабление и обособление. Ум, лишаясь простоты, не может сохранять при этом цельности. Подвергаясь разделениям, он не может пребывать чистым от греха, так как разделение на помыслы и есть грех, ибо оно, само по себе, безблагодатно. Все, что не есть Бог – создано и не может быть истинно простым: оно ограниченно, сложно, а потому не может являться единым. Поэтому рассеянный ум, разделившийся на множество помыслов, не будет иметь простой и единовидной деятельности.

Таким именно образом ум уклоняется от Божественной благодати, делающей его простым, безначальным, безграничным, и становится вне сокровенного Единого, превосходящего мышление. Уму должно только от Единого получать свое просвещение и собирать себя в Нем от разделения и рассеяния, чтобы возлюбить Бога до уподобления Ему. Между Богом и душой нет ни одного чувства сильнее этой священной Любви.

Свыше своей собственной природы ум становится только тогда, когда он вполне достигает Сущего превыше ума, ставшего безвидным, не имеющим образа и боговдохновенно невоображаемым, безначальным и безконечным и превзошедшим свое собственное единство. Поэтому следует стремиться стать причастным сверхъестественному, как несравненно лучшему. Очевидно, что ум, находясь в сверхъестественном, пребывает в Боге.