Искатель, 2009 № 07 - страница 18

По лицу Атапина невозможно было понять, что он думает по поводу представленной здесь сценки из райской жизни. Скорее даже можно было сделать вывод, что он вообще ничего о ней не думает, а занят размышлениями о чем-то своем. Так или иначе, от разглядывания скульптур Николая Алексеевича отвлек звонок на мобильный. На табло высветилось: «Миха».

— Алле, Миша, я слушаю.

— Здорово еще раз, Коль, — послышалось в трубке. — Слушай, ты можешь подъехать к нам на яхту?

— Вообще-то, не очень, — Атапин посмотрел на часы. — Тут кое-какие дела есть. И еще я хотел к матери в больницу съездить.

— А, ну жаль. А то я сейчас наконец дозвонился до Вадима, ну этого, Олеговича, начальника отделения Сбербанка.

— Ну-ну, и что?

— Ну, я позвал его завтра на яхту пообедать. А он сказал, что может только сегодня, а завтра — нет. В общем, приедет. У нас же капитан все-таки ты, втроем выпили бы, как полагается, поговорили бы с ним, может, он наконец даст ссуду, козлина. Столько денег на него потратили — должен уже дать. Так что, подъедешь? Ну, заскочи в больницу к матери — и сюда по-быстрому, а? Он сказал, что ненадолго приедет. Где-то через час будет, я тогда постараюсь его задержать.

— Я точно не успеваю. Если только прямо сейчас к тебе гнать.

— А мать как же?

— Не знаю, — Атапин тяжко вздохнул. — Ну а чего мать? Позвоню сестре, она наверняка сегодня к ней заедет — практически каждый день там бывает.

— Этого гребаного Вадика давно пора к стенке прижать, а то уже достал — завтраками кормить.

— Да не говори.

— Я тут прикинул, он нам уже четыре месяца какие-то тупые отговорки втюхивает и соскальзывает, а сам на яхту без конца с дружками заваливается попить-погулять на халяву.

— Хорошо, я еду, но, сам понимаешь, смотря какие пробки, часа через два, наверно, буду. Если не успею, ты сам его это…

— Ага. А то бред какой-то получается. Мы без его помощи все бумаги подготовили и по его подчиненным ходим, как обычные чайники с улицы. На хрен, спрашивается, такой знакомый, если мы сами все инстанции в их банке проходим и ждем, пока каждый мелкопузый завотделом наше дело рассматривает по два месяца? И каждый ни мычит, ни телится. Я думаю, хватит с ним нянькаться. Или Сбербанк дает кредит, или пусть идет в жопу.

— Да, сегодня надо какую-то черту подводить.

— Хотя если не даст кредит… Бизнес-то на нашей посудине мы делать будем — от берега все равно далеко не отходим, а вот кругосветка чугунным тазом накроется — не сможем яхту подготовить как следует.

— Ладно, не вой — луна еще не вышла. Давай, я еду.

Атапин сунул телефон в карман брюк и, разминая шею, покрутил головой. И когда откинул голову назад, посмотрел в ясное дневное небо, где увидел нежнейший прозрачно-белый лепесток луны.

Он опустил голову и, задумчиво глядя себе под ноги, стал дальше по кругу обходить фонтан. И тут, подняв взгляд, внезапно увидел стоящих рядом друг с другом Клепанова и ту самую высокомерную брюнетку в белом платье. В руке она держала бордовые розы, а у Петра Леонидовича руки были свободны.

Черт! Откуда он взялся?! Его же тут не было! Эти суетливые мысли отразились на лице Николая Алексеевича в ту секунду, когда стало ясно, что он замечен — Клепанов сразу же уставился на Атапина, потому что разговаривал с девушкой, стоя как раз лицом к нему. Но что странно, Петр Леонидович при этой, казалось бы, неожиданной встрече не проявил ни малейшего удивления, а уж тем более замешательства. Судя по всему, смущение подавлял в себе только Атапин.

Николай Алексеевич медленно продолжил движение вперед и, когда уже почти поравнялся с парочкой, слегка кивнул Клепанову, как бы давая понять, мол, надо же, такой большой город, а все равно нет-нет да и встретятся знакомые люди совершенно случайно.

Едва Атапин отошел от них на пару шагов, Петр Леонидович, чуть повернув голову, вдруг бросил ему в спину:

— Что, Коля, уже есть результат?

Было жарковато, а тут Николая Алексеевича и вовсе пот прошиб, на лбу выступила испарина. Он развернулся.

— Думаю, вряд ли, — продолжил Петр Леонидович, скосив на него взгляд через плечо. — Поэтому не надо за мной ездить. Иди отсюда, делом займись. — Сказал и отвернулся.