Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация - страница 5

Когда-то Юрий Тынянов, характеризуя некую ситуацию, возникшую на исходе определённой эпохи русской истории или даже уже после её окончания, писал: «Было в двадцатых годах винное брожение — Пушкина.

Грибоедов был уксусным брожением. А там — с Лермонтова идёт по слову и крови гнилостное брожение, как звон гитары».

В левой мысли в 70—80-е годы было всё больше горечи, всё больше уксуса, всё меньше оптимизма по поводу brave new world посткапитализма, освобождения Третьего мира и т. д. «Прекрасный новый мир» 80-х для Первого мира обернулся тэтчеризмом и рейганомикой, для Третьего мира — жёсткой позицией Хомейни и Саддама Хусейна; падение коммунизма — Второго мира — вовсе не привело к торжеству свободы и демократии, к более предсказуемому и стабильному миру. История опять выкинула фортель, ещё раз показав, что исследователям трудно уследить за миром в целом. Но именно это бремя взвалили на себя мир-системники, а как гласит арабская поговорка, благое намерение — полдела.

Во-вторых, в предисловии должны быть изложены методологические основы MCA.

В-третьих, необходимо осветить интерпретацию основных тенденций развития капиталистической системы в работах Валлерстайна.

В-четвёртых, в связи с политизированностью MCA будут представлены оценки Валлерстайном послевоенного периода мирового развития (и дан небольшой экскурс в интерпретации Валлерстайном феномена идеологии).

В-пятых, речь пойдёт о прогнозах Валлерстайна на будущее, на ближайшие 25–50 лет.

По прогнозам школы MCA, созданной И. Валлерстайном, современной мир-системе (далее — СМС), или капиталистической мир-экономике (далее — КМЭ) как исторической системе, осталось существовать 70–80 лет. Если это так, то возникновение MCA и более широкого научного комплекса, дисциплины (или дискурса) — мироведения, объект изучения которого — мир в целом, мир как система, лишний раз подтверждает справедливость изречения: «Сова Минервы вылетает в сумерки».

Мироведение, первым оформленным вариантом которого стал MCA, начало складываться в середине 70-х годов. Этот процесс был обусловлен, с одной стороны, логикой развития капиталистического мира в целом (НТР, рост транснациональных структур, начало упадка гегемонии США как государства и иные сдвиги на рубеже 1960—1970-х годов); с другой — логикой развития западной науки как о европейском, так и особенно о неевропейском, афро-азиатском мире. Детальный анализ всех или большинства тенденций, приведших к возникновению MCA, потребовал бы написания обширной монографии. Поэтому, освещая данный вопрос, я ограничусь лишь указанием на ту логику развития парадигм западной науки, которая привела к возникновению MCA.

Среди предшественников на Западе отмечу тех, кто занимался проблемами более крупных структур, чем нации-государства, — цивилизаций неевропейских и европейской. Это — А. Тойнби, К. Куигли, У. Макнил (список можно продолжить). Однако, объективно закладывая фундамент мироведения, сами они в большей степени сосредоточивали внимание на относительно изолированном характере изучаемых ими социальных систем и в меньшей степени на их взаимодействии, не говоря уже о системе взаимодействия в рамках какой-то целостности. В то же время исследования такого рода стали благоприятным фоном и материалом для мироведения, особенно при пересечении с рядом других парадигм западной науки — о неевропейском (афро-азиатском) мире; показательно, что отец-основатель MCA И. Валлерстайн по «исходной» своей специальности — африканист.

С установлением политико-экономической гегемонии США в мире и распадом колониальной системы после мировой войны 1939–1945 гг. выявилась неадекватность многих прежних западных теорий и схем, объясняющих развитие стран Азии и Африки, в частности теорий культурантропологических. Объектом последних в 1920—1930-е годы были в основном социальные структуры доклассового, племенного типа; на первый план выдвигалась не столько динамика, сколько статика. При всех достижениях этих теорий они не могли и не смогли ни предсказать усиления борьбы за национальное освобождение, ни дать содержательного анализа социальной структуры колониальных и послеколониальных обществ. Изменившаяся ситуация способствовала сдвигу от антропологии к социологии, а в самой антропологии — от культурантропологии в строгом смысле этого слова к экономической и политической антропологии